Малыгинский дом волновался. Харитон Артемьич даже не был пьян и принял гостей с озабоченною солидностью. Потом вышла сама Анфуса Гавриловна, тоже встревоженная и какая-то несчастная.
Доктор понимал, как старушке тяжело было видеть в своем доме Прасковью Ивановну, и ему сделалось совестно. Последнее чувство еще усилилось, когда к гостям вышла Агния, сделавшаяся еще некрасивее от волнения. Она так неловко поклонилась и все время старалась не смотреть на жениха.
Неточные совпадения
—
Доктор очень милый человек, но он сегодня немного того…
понимаете? Ну, просто пьян! Вы на него не обижайтесь.
Слушая ожесточенные выходки
доктора, Галактион
понимал только одно, что он действительно полный неуч и даже не знает настоящих образованных слов.
Доктор присутствовал при этой сцене немым свидетелем и только мог удивляться. Он никак не мог
понять поведения Харитины. Разрешилась эта сцена неожиданными слезами. Харитина села прямо на пол и заплакала.
Доктор инстинктивно бросился ее поднимать, как человека, который оступился.
— Не надо… не надо… — шептала Харитина, закрывая лицо руками и защищаясь всем своим молодым телом. — Ах, какой вы глупый,
доктор! Ведь я еще не жила… совсем не жила! А я такая молодая,
доктор! Оставьте меня,
доктор! Какая я гадкая…
Понимаете, я ненавижу себя!.. Всех ненавижу… вас…
Это самоедство все разрасталось, и
доктор инстинктивно начал сторониться даже людей, которые были расположены к нему вполне искренне, как Стабровский.
Доктора вперед коробила мысль, что умный поляк все видит,
понимает и про себя жалеет его. Именно вот это сожаление убивало
доктора, поднимая в нем остаток мужской гордости.
Голова
доктора горела, ему делалось душно, а перед глазами стояло лицо Устеньки, — это именно то лицо, которое одно могло сделать его счастливым, чистым, хорошим, и, увы, как поздно он это
понял!
Как
доктор ни уговаривал ее, больная осталась при своем. Галактион
понял, что она стесняется его, и вышел Харитина приподняла больную на подушки, но у нее голова свалилась на сторону.
— Ничего вы не
понимаете, барышня, — довольно резко ответил Галактион уже серьезным тоном. — Да, не
понимаете… Писал-то
доктор действительно пьяный, и барышне такие слова, может быть, совсем не подходят, а только все это правда. Уж вы меня извините, а действительно мы так и живем… по-навозному. Зарылись в своей грязи и знать ничего не хотим… да. И еще нам же смешно, вот как мне сейчас.
— Это первое предостережение,
доктор, — спокойно заметит Стабровский, когда пришел в себя. — Зачем себя обманывать?.. Я
понимаю, что с таким ударцем можно протянуть еще лет десять — пятнадцать, но все-таки скверно. Песенка спета.
Неточные совпадения
Когда
доктор уехал, больной что-то сказал брату; но Левин расслышал только последние слова: «твоя Катя», по взгляду же, с которым он посмотрел на нее, Левин
понял, что он хвалил ее.
Он не
понимал тоже, почему княгиня брала его за руку и, жалостно глядя на него, просила успокоиться, и Долли уговаривала его поесть и уводила из комнаты, и даже
доктор серьезно и с соболезнованием смотрел на него и предлагал капель.
Он обвинял
доктора, жалел, что нет московского знаменитого
доктора, и Левин
понял, что он всё еще надеялся.
— Кончается, — сказал
доктор. И лицо
доктора было так серьезно, когда он говорил это, что Левин
понял кончается в смысле — умирает.
Он слушал рассказ
доктора и
понимал его.