Неточные совпадения
— Особенное
тут дело выходит, Тарас Семеныч. Да… Не спросился Емельян-то, видно, родителя. Грех
тут большой вышел… Там
еще, на заводе, познакомился он с одною девицей… Ну,
а она не нашей веры, и жениться ему нельзя, потому как или ему в православные идти, или ей в девках сидеть. Так это самое дело и затянулось: ни взад ни вперед.
— Мы ведь
тут, каналья ты этакая, живем одною семьей,
а я у них, как посаженый отец на свадьбе… Ты, ангел мой,
еще не знаешь исправника Полупьянова. За глаза меня так навеличивают. Хорош мальчик, да хвалить некому…
А впрочем, не попадайся, ежели что — освежую…
А русскую хорошо пляшешь? Не умеешь? Ах ты, пентюх!..
А вот постой, мы Харитину в круг выведем. Вот так девка: развей горе веревочкой!
—
А ты, брат, не сомневайся, — уговаривал его Штофф, — он уже был с Галактионом на «ты». — Как нажиты были бубновские капиталы? Тятенька был приказчиком и ограбил хозяина, пустив троих сирот по миру.
Тут, брат, нечего церемониться…
Еще темнее это винокуренное дело. Обрати внимание.
Выпивший почти всю водку Ермилыч
тут же и заснул,
а писарь дождался попа Макара, который пришел с покоса усталый, потный и казавшийся
еще меньше, как цыпленок, нечаянно попавший в воду.
— Думал: помру, — думал он вслух. — Тяжело душеньке с грешным телом расставаться… Ох, тяжело! Ну, лежу и думаю: только ведь
еще жить начал… Раньше-то в египетской работе состоял,
а тут на себя… да…
Ведь она такая молодая, ведь она
еще совсем не жила,
а тут точно затворяется под самым носом какая-то дверь, которая отнимет и небо, и солнце, и свет.
—
А вот и пустит. И
еще спасибо скажет, потому выйдет так, что я-то кругом чиста. Мало ли что про вдову наболтают, только ленивый не скажет. Ну,
а тут я сама объявлюсь, — ежели бы была виновата, так не пошла бы к твоей мамыньке. Так я говорю?.. Всем будет хорошо… Да
еще что, подошлем к мамыньке сперва Серафиму.
Еще того лучше будет… И ей будет лучше: как будто промежду нас ничего и не было… Поняла теперь?
—
А вы
тут засудили Илью Фирсыча? — болтал писарь, счастливый, что может поговорить. — Слышали мы
еще в Суслоне… да. Жаль, хороший был человек. Тоже вот и про банк ваш наслышались. Что же, в добрый час… По другим городам везде банки заведены. Нельзя отставать от других-то, не те времена.
— Большим кораблям большое плавание,
а мы около бережку будем ползать… Перед отъездом мы с попом Макаром молебствие отслужили угодникам бессребренникам. Как же, все по порядку. Тоже и мы понимаем, как и што следует: воздадите кесарево кесарю… да. Главная причина, Галактион Михеич, что жаль мелкие народы. Сейчас-то они вон сто процентов платят,
а у меня будут платить всего тридцать шесть… Да там
еще кланялись сколько, да
еще отрабатывали благодарность,
а тут на, получай, и только всего.
— Тебя не спрошу. Послушай, Галактион, мне надоело с тобой ссориться. Понимаешь, и без тебя тошно.
А тут ты
еще пристаешь… И о чем говорить: нечем будет жить — в прорубь головой. Таких ненужных бабенок и хлебом не стоит кормить.
— Ох, бедовушка головушке! — вопила баба. —
Еще с вечера она была ничего, только на сердце жалилась… Скушно, говорит. Давно она сердцем скудалась… Ну,
а тут осередь ночи ее и прикончило. Харитон-то Артемьич за дохтуром бегал… кровь отворяли…
А она, сердешная, как убитая. И что только будет, господи!..
— Как же это так? — повторял он. — Ведь вчера
еще жива была… Наказывала
еще осетра пудового купить для солки… икряного…
А тут вдруг…
—
А затем, сватушка, что три сына у меня. Хотел каждому по меленке оставить, чтобы родителя поминали… Ох, нехорошо!.. Мучники наши в банк закладываются,
а мужик весь хлеб на базары свез. По деревням везде ситцы да самовары пошли… Ослабел мужик.
А тут водкой
еще его накачивают… Все за легким хлебом гонятся да за своим лакомством. Что только и будет!..
— Ох, отлично делаешь! — стонал Нагибин. — Ведь за мадеру деньги плачены. И что только мне стоила эта самая Наташка!.. Теперь возьми, — ведь одеть ее надо? Потом один-то я и старых штец похлебаю или редечкой закушу,
а ей подавай котлетку… так? Да
тут еще свадьбу справляй… Одно разорение.
А теперь пусть кормит и одевает муж… Так я говорю?
—
А ты не заметил ничего, родимый мой? Мы-то
тут споримся, да перекоряемся, да худые слова выговариваем,
а он нас толкает да толкает… Я-то это давно примечаю,
а как он швырнул тебя в снег…
А тут и сам объявился в прескверном образе… Ты думаешь, это углевозы ехали? Это он ехал с своим сонмом, да
еще посмеялся над нами… Любо ему, как скитники вздорят.
Неточные совпадения
Аммос Федорович (в сторону).Вот выкинет штуку, когда в самом деле сделается генералом! Вот уж кому пристало генеральство, как корове седло! Ну, брат, нет, до этого
еще далека песня.
Тут и почище тебя есть,
а до сих пор
еще не генералы.
Милон. Я подвергал ее, как прочие.
Тут храбрость была такое качество сердца, какое солдату велит иметь начальник,
а офицеру честь. Признаюсь вам искренно, что показать прямой неустрашимости не имел я
еще никакого случая, испытать же себя сердечно желаю.
Тут же, кстати, он доведался, что глуповцы, по упущению, совсем отстали от употребления горчицы,
а потому на первый раз ограничился тем, что объявил это употребление обязательным; в наказание же за ослушание прибавил
еще прованское масло. И в то же время положил в сердце своем: дотоле не класть оружия, доколе в городе останется хоть один недоумевающий.
Выступил
тут вперед один из граждан и, желая подслужиться, сказал, что припасена у него за пазухой деревянного дела пушечка малая на колесцах и гороху сушеного запасец небольшой. Обрадовался бригадир этой забаве несказанно, сел на лужок и начал из пушечки стрелять. Стреляли долго, даже умучились,
а до обеда все
еще много времени остается.
— Должно дома, — сказал мужик, переступая босыми ногами и оставляя по пыли ясный след ступни с пятью пальцами. — Должно дома, — повторил он, видимо желая разговориться. — Вчера гости
еще приехали. Гостей — страсть…. Чего ты? — Он обернулся к кричавшему ему что-то от телеги парню. — И то! Даве
тут проехали все верхами жнею смотреть. Теперь должно дома.
А вы чьи будете?..