Цитаты со словом «Барина»
— Наградил
господь… Ох, наградил! — как-то застонал Харитон Артемьич, запахивая халат. — Как их ни считай, все три девки выходят… Давай поменяемся: у тебя три сына, а у меня три дочери, — ухо на ухо сменяем, да Лиодорку прикину впридачу.
— Уж это што говорить: извелись на модах вконец!.. Матери-то в сарафанах еще ходят, а дочкам фигли-мигли подавай… Одно разоренье с ними. Тяжеленько с дочерями, Михей Зотыч, а с зятьями-то вдвое… Меня-таки прямо наказал
господь. Неудачлив я на зятьев.
«Вот гостя
господь послал: знакомому черту подарить, так назад отдаст, — подумал хозяин, ошеломленный таким неожиданным ответом. — Вот тебе и сват. Ни с которого краю к нему не подойдешь. То ли бы дело выпили, разговорились, — оно все само бы и наладилось, а теперь разводи бобы всухую. Ну, и сват, как кривое полено: не уложишь ни в какую поленницу».
Тоже еще неизвестно, каких зятьев
господь пошлет…
Из всей этой малыгинской родни и сборных гостей Галактиону ближе всех пришелся по душе будущий родственник, немец Штофф. Это был небольшого роста
господин, немного припадавший на левую ногу. Лицо у немца было совсем русское и даже обросло по-русски какою-то мочальною бороденкой. Знакомство состоялось как-то сразу, и будущие зятья полюбились друг другу.
Последними уже к большому столу явились два новых гостя. Один был известный поляк из ссыльных, Май-Стабровский, а другой — розовый, улыбавшийся красавец, еврей Ечкин. Оба они были из дальних сибиряков и оба попали на свадьбу проездом, как знакомые Полуянова. Стабровский, средних лет
господин, держал себя с большим достоинством. Ечкин поразил всех своими бриллиантами, которые у него горели везде, где только можно было их посадить.
— Наказал меня
господь дочкой, — жаловалась Анфуса Гавриловна зятю. — Полуштофова жена модница, а эта всех превзошла. Ох, плохо дело, Галактион!.. Не кончит она добром.
—
Господа, я привел к вам дорогого гостя! — громко отрекомендовал Штофф своего спутника. — Прошу любить и жаловать!
—
Господа, что мы тут напрасно время теряем? — провозгласил захмелевший Полуянов. — Едем!
— Милости просим,
господа! — повторял хозяин. — У нас все попросту!.. Пожалуйте!
— Вы это правильно, а только суди на волка, суди и по волку, — так пословица говорится, доктор. Видали мы и настоящих
господ, и господ иностранцев, какие они узоры-то выводят? Еще нас поучат.
Полюбился старухе ласковый да тароватый
барин, и она ни за что не хотела верить, что он «из жидов».
— Я считаю необходимым подвергнуть вас аресту,
господин Полуянов, — сонно заявил следователь, потягиваясь в кресле.
— Ведь вы только представьте себе,
господа, — кричал Штофф, — мы поднимаем целый край. Мертвые капиталы получают движение, возрождается несуществовавшая в крае промышленность, торговля оживляется, земледелие процветает. Одним словом, это… это… это — воскресение из мертвых!
— Уж как
господь пошлет, а я только об одном молюсь, как бы я с него лишнего не взял… да. Вот теперь попадье пришел помогать столы ставить.
— Гордилась Серафима мужем, — объясняла Анна. — Вот и плачется. За гордость
господь наказал.
— Ну, милый зятек, как мы будем с тобой разговаривать? — бормотал он, размахивая рукой. — Оно тово… да… Наградил
господь меня зятьками, нечего сказать. Один в тюрьме сидит, от другого жена убежала, третий… Настоящий альбом! Истинно благословил господь за родительские молитвы.
— Что же, я и уйду, — согласился Харитон Артемьич. — Тошно мне глядеть-то на всех вас. Разорвал бы, кажется, всех. Наградил
господь. Что я тебе по-настоящему-то должен сказать, Галактион? Какие-такие слова я должон выговаривать? Да я…
— Благодарю, Болеслав Брониславич, только оно как будто и не подходит: вы —
барин, а я — мужик.
— За одно благодарю бога, именно, что у нас нет детей… да. Ты только подумай, Харитина, что бы их ждало впереди? Страшно подумать. Добрые люди показывали бы пальцами… Благодарю
господа за его великую милость!
— Все, что я показывал у
господина следователя, неверно, — заявил он спокойно и твердо. — Да, неверно.
— Нам приходится серьезно считаться с этими
господами, Галактион Михеич. Они очень уж просто привыкли забирать барыши совсем даром. Например, Прохоров и К o. Вы слыхали о нем?
— Одного-то я знаю…
господин Мышников-с?
— Ах, сколько дела! — повторял он, не выпуская руки Галактиона из своих рук. — Вы меня,
господа, оттерли от банка, ну, да я и не сержусь, — где наше не пропало? У меня по горло других дел. Скажите, Луковников дома?
— Это нас не касается, милый человек.
Господин Стабровский сами по себе, а мы сами по себе… да-с. И я даже удивляюсь, что вам от меня нужно.
— Не убивайтесь, богоданная маменька, может, все дела помаленьку наладятся.
Господь терпел и нам наказал терпеть. Испытания господь посылает любя и любя наказует за нашу гордость. Кто погордится, а ему сейчас усмирение.
Господин Харченко явился к Кочетову знакомиться и заявил ему свое полное сочувствие.
— Ах, братцы мои… родимые вы мои! — кричал Вахрушка, врезываясь в двигавшуюся толпу. — Привел
господь на старости лет… ах, братцы!
Не потерпит
господь нашего неистовства.
Немец Полуштоф тоже умен, только уж очень увертлив, старик Стабровский, конечно, из поляков и гордо себя содержит; Мышников — ловкий
барин, сурьезный, и т. д.
— Я вам не обязан давать отчета,
господин Прохоров. Здесь я только член правления.
— Все под богом ходим, Харитон Артемьич, — уклончиво ответил Михей Зотыч, моргая и шамкая. —
Господь даде, господь отъя… Ох, не возьмем с собой ничего, миленький! Все это суета.
Главное, скверно было то, что Мышников, происходя из купеческого рода, знал все тонкости купеческой складки, и его невозможно было провести, как иногда проводили широкого
барина Стабровского или тягучего и мелочного немца Драке. Прежде всего в Мышникове сидел свой брат мужик, у которого была одна политика — давить все и всех, давить из любви к искусству.
— Что же это такое будет,
господа? — в отчаянии говорил Луковников гласным, которым доверял. — Мы делаемся какими-то пешками… Мышников всех нас заберет. Вон он и Драке, и Штоффа, и Галактиона Колобова в гласные проводит… Дохнуть не дадут.
— Да разве я для этого дом-то строил? — возмущался Харитон Артемьич. — Всякую пакость натащил в дом-то… Ох, горе душам нашим!.. За чьи только грехи
господь батюшка наказывает… Осрамили меня зятья на старости лет.
Пароход мог отправиться только в конце апреля. Кстати, Харитина назвала его «Первинкой» и любовалась этим именем, как ребенок, придумавший своей новой игрушке название. Отвал был назначен ранним утром, когда на пристанях собственно публики не было. Так хотел Галактион. Когда пароход уже отвалил и сделал поворот, чтобы идти вверх по реке, к пристани прискакал какой-то
господин и отчаянно замахал руками. Это был Ечкин.
— Нет, пока
господь миловал от недороду, а так воопче.
— Подтянем, Илья Фирсыч? Ха-ха! Отцом родным будешь. Озолочу… Истинно
господь прислал тебя ко мне. Ведь вконец я захудал. Зятья-то на мои денежки живут да радуются, а я в забвенном виде. Они радуются, а мы их по шапке… Ха-ха!.. Есть и на зятьев закон?
— А мы опять воспользуемся моментом, — говорил он, возвращаясь из суда в редакцию. — Подождите,
господа, смеется последний, а мы еще посмотрим.
— Здравствуйте,
господа, — просто поздоровался Луковников. — Как это ты сюда попал, Илья Фирсыч?
— Что-нибудь тут кроется,
господа, — уверял Стабровский. — Я давно знаю Бориса Яковлича. Это то, что называют гением без портфеля. Ему недостает только денег, чтобы быть вполне порядочным человеком. Я часто завидую его уму… Ведь это удивительная голова, в которой фейерверком сыплются самые удивительные комбинации. Ведь нужно было придумать дорогу…
—
Господа, всего два слова на отвлеченную тему… Я хочу сказать о том, что такое герой… да. Вы не смейтесь.
— Позвольте мне кончить,
господа… Дело не в названии, а в сущности дела. Так я говорю? Поднимаю бокал за того, кто открывает новые пути, кто срывает завесу с народных богатств, кто ведет нас вперед… Я сравнил бы наш банк с громадною паровою машиной, причем роль пара заменяет капитал, а вот этот пароход, на котором мы сейчас плывем, — это только один из приводов, который подчиняется главному двигателю… Гений заключается только в том, чтобы воспользоваться уже готовою силой, а поэтому я предлагаю тост за…
— Ну, теперь кончено! — ахнул Штофф. — Господи, всего-то оставалось верст двенадцать!.. Батюшки, что же мы будем делать?.. Посмотрите,
господа, ведь это наша Московская улица горит!
—
Господа, идемте пешком, — предлагал Галактион. — Это будет вдвое скорее, если мы станем подниматься на лодке вверх по течению.
— Извините,
господа, а я не могу его выпустить.
— Ручки любит земелька-то матушка! — вздыхал Михей Зотыч. — Черная земелька родит беленький-то хлебец и черных ручек требует… А пшеничники позазнались малым делом. И черному бы хлебцу рады, да и его не родил
господь… Ох, миленькие, от себя страждете!.. Лакомство-то свое, видно, подороже всего, а вот господь и нашел.
— Ох, боговы работнички, нехорошо! — шамкал он. — Привел
господь с ручкой идти под чужими окнами… Вот до чего лакомство-то доводит! Видно, который и богат мужик, да без хлеба — не крестьянин. Так-то, миленькие!.. Ох, нужда-то выучит, как калачи едят!
Припомнив все обстоятельства, Михей Зотыч только теперь испугался. Старик сел и начал креститься, чувствуя, как его всего трясет. Без покаяния бы помер, как Ермилыч… Видно, за родительские молитвы
господь помиловал. И то сказать, от своей смерти не посторонишься.
Неточные совпадения
— Я тебе наперво домишко свой покажу, Михей Зотыч, — говорил старик Малыгин не без самодовольства, когда они по узкой лесенке поднимались на террасу. — В прошлом году только отстроился. Раньше-то некогда было. Семью на ноги поднимал, а меня господь-таки благословил: целый огород девок. Трех с рук сбыл, а трое сидят еще на гряде.
— И своей фальшивой и привозные. Как-то наезжал ко мне по зиме один такой-то хахаль, предлагал купить по триста рублей тысячу. «У вас, говорит, уйдут в степь за настоящие»… Ну, я его, конечно, прогнал. Ступай, говорю, к степнякам, а мы этим самым товаром не торгуем… Есть, конечно, и из мучников всякие. А только деньги дело наживное: как пришли так и ушли. Чего же это мы с тобой в сухую-то тары-бары разводим? Пьешь чай-то?
Бесу служите, маммону свою тешите, а господь-то и найдет, найдет и смирит.
Цитаты из русской классики со словом «Барина»
Ассоциации к слову «барин»
Синонимы к слову «Барина»
Синонимы к слову «барина»
Предложения со словом «барин»
- Не дать господам офицерам прийти в себя, пустить в ход оружие…
- При виде знатных господ бедный старый крестьянин совсем растерялся, остановился на полдороге и ни за что не решался идти дальше, а продолжал стоять, комкая в руках свой красный колпак и смиренно кланяясь во все стороны.
- – Не задать ли этим господам хорошую физическую загадку? – весело сказал он, потирая руки, и отправился в кабинет.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «барин»
Афоризмы русских писателей со словом «барин»
- Чума, проказа, тьма, убийство и беда,
Гоморра и Содом, слепые города,
Надежды хищные с раскрытыми губами, —
О, есть же и для вас в молитве череда!
Во имя Господа, блаженного всегда,
Благословляю вас, да будет счастье с вами!
- Ведь у людей, умеющих за себя отомстить и вообще за себя постоять, — как это, например, делается? Ведь их как обхватит, положим, чувство мести, так уж ничего больше вол всем их существе на это время и не останется, кроме этого чувства. Такой господин так и прет прямо к цели, как взбесившийся бык, наклонив вниз рога, и только одна стена его останавливает. (Кстати: перед стеной такие господа, то есть непосредственные любители и деятели, искренне пасуют…)
- Жизнь, господа присяжные заседатели, — это сложная штука, но, господа присяжные заседатели, эта штука открывается просто, как ящик. Надо только уметь его открывать. Кто не может открыть, тот пропадает.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно