Неточные совпадения
По
улицам везде бродил народ. Из Самосадки наехали пристановляне, и в Кержацком конце точно открылась ярмарка, хотя пьяных и не было видно, как в Пеньковке. Кержаки кучками проходили через плотину к заводской конторе, прислушивались к веселью в господском доме и возвращались назад; по глухо застегнутым на медные пуговицы полукафтаньям старинного покроя и низеньким валеным шляпам
с широкими полями этих кержаков можно было сразу отличить в толпе. Крепкий и прижимистый народ, не скажет слова спроста.
Они шли по береговой
улице, мимо больших бревенчатых изб
с высокими коньками, маленькими оконцами и шатровыми воротами.
— Как же, помним тебя, соколик, — шамкали старики. — Тоже, поди, наш самосадский. Еще когда ползунком был, так на
улице с нашими ребятами играл, а потом в учебу ушел. Конечно, кому до чего господь разум откроет… Мать-то пытала реветь да убиваться, как по покойнике отчитывала, а вот на старости господь привел старухе радость.
В праздники, когда отцовские дочери гуляли по
улице с песнями да шутками, Наташка сидела в своей избушке, и мать не могла ее дослаться на
улицу.
С плотины управительский экипаж повернул в Пеньковку
с ее кривыми
улицами и домишками.
Новенькая избушка
с белыми ставнями и шатровыми воротами глядела так весело на
улицу, а задами, то есть огородом, выходила к пруду.
— Я вот тебе, расстройщица! — орал Тит, выбегая на
улицу за Домнушкой
с палкой.
С вечера приготовленные в дорогу телеги были выкачены на
улицу, а из поднятых кверху оглобель вырос целый лес.
Когда показались первые домики, Нюрочка превратилась вся в одно внимание. Экипаж покатился очень быстро по широкой
улице прямо к церкви. За церковью открывалась большая площадь
с двумя рядами деревянных лавчонок посредине. Одною стороною площадь подходила к закопченной кирпичной стене фабрики, а
с другой ее окружили каменные дома
с зелеными крышами. К одному из таких домов экипаж и повернул, а потом
с грохотом въехал на мощеный широкий двор. На звон дорожного колокольчика выскочил Илюшка Рачитель.
Полуэхт Самоварник теперь жил напротив Морока, — он купил себе избу у Канусика. Изба была новая, пятистенная и досталась Самоварнику почти даром. Эта дешевка имела только одно неудобство, именно
с первого появления Самоварника в Туляцком конце Морок возненавидел его отчаянным образом и не давал прохода. Только Самоварник покажется на
улице, а Морок уж кричит ему из окна...
Когда Морок увидел, как Артем завел «канпанию»
с Самоварником, то закипел страшною яростью и, выскочив на
улицу, заорал...
Домнушка очутилась, как говорила сама, ни на дворе, ни на
улице и пока устроилась в прежней избе вместе
с Татьяной, благо мужья у них дома появлялись только наездом.
— Погоди, родитель, будет и на нашей
улице праздник, — уверял Артем. — Вот торговлишку мало-мало обмыслил, а там избушку поставлю, штобы тебя не стеснять… Ну, ты и живи, где хошь: хоть в передней избе
с Макаром, хоть в задней
с Фролом, а то и ко мне милости просим. Найдем и тебе уголок потеплее. Нам-то
с Домной двоим не на пасынков копить. Так я говорю, родитель?
На покосе Морок косил за Феклисту, на фабрике ругал ее нехорошими словами, а встречаясь
с ней на
улице, переходил на другую сторону.
В это время послышались еще шаги, толпа в сенях раздвинулась, и на пороге появился священник с запасными дарами, седой старичок. За ним ходил полицейский, еще
с улицы. Доктор тотчас же уступил ему место и обменялся с ним значительным взглядом. Раскольников упросил доктора подождать хоть немножко. Тот пожал плечами и остался.
К этой неприятной для него задаче он приступил у нее на дому, в ее маленькой уютной комнате. Осенний вечер сумрачно смотрел в окна
с улицы и в дверь с террасы; в саду, под красноватым небом, неподвижно стояли деревья, уже раскрашенные утренними заморозками. На столе, как всегда, кипел самовар, — Марина, в капоте в кружевах, готовя чай, говорила, тоже как всегда, — спокойно, усмешливо:
Неточные совпадения
Ходи
улицей потише, // Носи голову пониже, // Коли весело — не смейся, // Не поплачь
с тоски!.. //………………………………….
Да, видно, Бог прогневался. // Как восемь лет исполнилось // Сыночку моему, // В подпаски свекор сдал его. // Однажды жду Федотушку — // Скотина уж пригналася, // На
улицу иду. // Там видимо-невидимо // Народу! Я прислушалась // И бросилась в толпу. // Гляжу, Федота бледного // Силантий держит за ухо. // «Что держишь ты его?» // — Посечь хотим маненичко: // Овечками прикармливать // Надумал он волков! — // Я вырвала Федотушку, // Да
с ног Силантья-старосту // И сбила невзначай.
Ходя по
улицам с опущенными глазами, благоговейно приближаясь к папертям, они как бы говорили смердам:"Смотрите! и мы не гнушаемся общения
с вами!", но, в сущности, мысль их блуждала далече.
Проснувшись, глуповцы
с удивлением узнали о случившемся; но и тут не затруднились. Опять все вышли на
улицу и стали поздравлять друг друга, лобызаться и проливать слезы. Некоторые просили опохмелиться.
С торжеством вытолкали они Линкина на
улицу и, потрясая воздух радостными восклицаниями, повели его на градоначальнический двор.