Неточные совпадения
Аграфена стояла перед ним точно в тумане и плохо понимала, что он говорит. Неужели она проспала целый день?.. А
старец ее пожалел… Когда она садилась в сани, он
молча сунул ей большой ломоть ржаного хлеба. Она действительно страшно хотела есть и теперь повиновалась угощавшему ее Кириллу.
За день лошадь совсем отдохнула, и сани бойко полетели обратно, к могилке о. Спиридона, а от нее свернули на дорогу к Талому. Небо обложили низкие зимние облака, и опять начал падать мягкий снежок… Это было на руку беглецам. Скоро показался и Талый, то есть свежие пеньки, кучи куренных дров-долготья, и где-то в чаще мелькнул огонек.
Старец Кирилл
молча добыл откуда-то мужицкую ушастую шапку и велел Аграфене надеть ее.
После этого приступа
старец Кирилл точно изнемог и несколько времени тоже
молчал, а потом начал говорить, не обращаясь ни к кому, точно Аглаиды и не было совсем.
Неточные совпадения
И
Старцев избегал разговоров, а только закусывал и играл в винт, и когда заставал в каком-нибудь доме семейный праздник и его приглашали откушать, то он садился и ел
молча, глядя в тарелку; и все, что в это время говорили, было неинтересно, несправедливо, глупо, он чувствовал раздражение, волновался, но
молчал, и за то, что он всегда сурово
молчал и глядел в тарелку, его прозвали в городе «поляк надутый», хотя он никогда поляком не был.
Толпа моментально, вся как один человек, склоняется головами до земли пред
старцем инквизитором, тот
молча благословляет народ и проходит мимо.
Из монахов находились, даже и под самый конец жизни
старца, ненавистники и завистники его, но их становилось уже мало, и они
молчали, хотя было в их числе несколько весьма знаменитых и важных в монастыре лиц, как например один из древнейших иноков, великий молчальник и необычайный постник.
А
старец уже заметил в толпе два горящие, стремящиеся к нему взгляда изнуренной, на вид чахоточной, хотя и молодой еще крестьянки. Она глядела
молча, глаза просили о чем-то, но она как бы боялась приблизиться.
Вслед за июньскими баррикадами пали и типографские станки. Испуганные публицисты приумолкли. Один
старец Ламенне приподнялся мрачной тенью судьи, проклял — герцога Альбу Июньских дней — Каваньяка и его товарищей и мрачно сказал народу: «А ты
молчи, ты слишком беден, чтоб иметь право на слово!»