Неточные совпадения
Теперь запричитала Лукерья и бросилась в свою заднюю избу, где на полу спали двое маленьких ребятишек. Накинув на плечи пониток, она вернулась, чтобы расспросить старика, что и как случилось, но Коваль уже спал на лавке и, как
бабы ни тормошили его, только мычал.
Старая Ганна не знала, о ком теперь сокрушаться: о просватанной Федорке или о посаженном в машинную Терешке.
Старый Тит был неумолим и в покос не жалел своих
баб.
— Теперь снохи одними ситцами разорят, — жаловалась
старая Палагея. — И на сарафан ситца подай, и на подзоры к станушке подай, и на рубаху подай — одно разорение… А в хрестьянах во все свое одевайся: лен свой, шерсть своя. У
баб, у хрестьянок, новин со сто набирается: и тебе холст, и тебе пестрядина, и сукно домашнее, и чулки, и варежки, и овчины.
— Ведмедица эта самая Лукерка! — смеялся
старый Коваль, разглаживая свои сивые казацкие «вусы». — А ты, Терешка, не трожь ее, нэхай
баба продурится; на то вона
баба и есть.
Прослезился и Петр Елисеич, когда с ним стали прощаться мужики и
бабы. Никого он не обидел напрасно, — после
старого Палача при нем рабочие «свет увидели». То, что Петр Елисеич не ставил себе в заслугу, выплыло теперь наружу в такой трогательной форме.
Старый Тит Горбатый даже повалился приказчику в ноги.
Работали из мужиков сам Дорох с Терешкой да
бабы —
старая Ганна, вдовая дочь Матрена да сердитая тулянка сноха Лукерья.
Ведь
старому Титу только бы уйти в курень, а там он всех заморит на работе: мужики будут рубить дрова, а
бабы окапывать землей и дернать кученки.
Так как подобное зрелище для мужика сущая благодать, все равно что для немца газеты или клуб, то скоро около экипажа накопилась их бездна, и в деревне остались только
старые бабы да малые ребята.
— Один естественник, знакомый мой, очень даровитый парень, но — скотина и альфонс, — открыто живет с богатой,
старой бабой, — хорошо сказал: «Мы все живем на содержании у прошлого». Я как-то упрекнул его, а он и — выразился. Тут, брат, есть что-то…
— Ну пусть для семьи, что же? В чем тут помеха нам? Надо кормить и воспитать детей? Это уже не любовь, а особая забота, дело нянек,
старых баб! Вы хотите драпировки: все эти чувства, симпатии и прочее — только драпировка, те листья, которыми, говорят, прикрывались люди еще в раю…
— Ах, какая ты недотрога!.. — с улыбкой проговорила Раиса Павловна. — Не нужно быть слишком застенчивой. Все хорошо в меру: и застенчивость, и дерзость, и даже глупость… Ну, сознайся, ты рада, что приедет к нам Лаптев? Да?.. Ведь в семнадцать лет жить хочется, а в каком-нибудь Кукарском заводе что могла ты до сих пор видеть, — ровно ничего! Мне,
старой бабе, и то иногда тошнехонько сделается, хоть сейчас же камень на шею да в воду.
Неточные совпадения
Под песню ту удалую // Раздумалась, расплакалась // Молодушка одна: // «Мой век — что день без солнышка, // Мой век — что ночь без месяца, // А я, млада-младешенька, // Что борзый конь на привязи, // Что ласточка без крыл! // Мой
старый муж, ревнивый муж, // Напился пьян, храпом храпит, // Меня, младу-младешеньку, // И сонный сторожит!» // Так плакалась молодушка // Да с возу вдруг и спрыгнула! // «Куда?» — кричит ревнивый муж, // Привстал — и
бабу за косу, // Как редьку за вихор!
«Эй парень, парень глупенький, // Оборванный, паршивенький, // Эй, полюби меня! // Меня, простоволосую, // Хмельную
бабу,
старую, // Зааа-паааа-чканную!..»
Пришла старуха
старая, // Рябая, одноглазая, // И объявила, кланяясь, // Что счастлива она: // Что у нее по осени // Родилось реп до тысячи // На небольшой гряде. // — Такая репа крупная, // Такая репа вкусная, // А вся гряда — сажени три, // А впоперечь — аршин! — // Над
бабой посмеялися, // А водки капли не дали: // «Ты дома выпей,
старая, // Той репой закуси!»
«Все живут, все наслаждаются жизнью, — продолжала думать Дарья Александровна, миновав
баб, выехав в гору и опять на рыси приятно покачиваясь на мягких рессорах
старой коляски, — а я, как из тюрьмы выпущенная из мира, убивающего меня заботами, только теперь опомнилась на мгновение.
Благовидная молодайка с полными, оттягивавшими ей плечи ведрами прошла в сени. Появились откуда-то еще
бабы молодые, красивые, средние и
старые некрасивые, с детьми и без детей.