Неточные совпадения
Хитрый Коваль пользовался случаем и каждый вечер «полз до шинка», чтобы выпить трохи горилки и «погвалтувати» с добрыми людьми. Одна сноха Лукерья
ходила с надутым лицом и сердитовала на стариков. Ее туляцкая семья собиралась уходить
в орду, и бедную бабу тянуло за ними. Лукерья выплакивала свое горе где-нибудь
в уголке, скрываясь от всех. Добродушному Терешке-казаку теперь особенно доставалось от тулянки-жены, и он спасался от нее тоже
в шинок, где гарцевал батько Дорох.
— Перестань ты думать-то напрасно, — уговаривала ее Аннушка где-нибудь
в уголке, когда они отдыхали. — Думай не думай, а наша женская часть всем одна. Вон Аграфена Гущина из какой семьи-то была, а и то свихнулась. Нас с тобой и бог простит… Намедни мне машинист Кузьмич што говорил про тебя: «Славная, грит, эта Наташка». Так и сказал. Славный парень, одно слово: чистяк.
В праздник с тросточкой по базару
ходит, шляпа на ём пуховая…
Неточные совпадения
«У меня с рук не
сходила, — вспоминал старик, — бывало, и
ходить учу, поставлю
в уголок шага за три да и зову ее, а она-то ко мне колыхается через комнату, и не боится, смеется, а добежит до меня, бросится и за шею обымет.
Я опять
ходил по двору и молился, назначая новые места,
в самых затененных
уголках: под тополем, у садовой калитки, около колодца… Я
проходил во все эти углы без малейшего страха, хотя там было темно и пусто.
Был серый час; Лиза сидела
в уголке дивана; Евгения Петровна скорыми шагами
ходила из угла
в угол комнаты, потом остановилась у фортепиано, села и, взяв два полные аккорда, запела «Плач Ярославны», к которому сама очень удачно подобрала голос и музыку.
Я и теперь так помню эту книгу, как будто она не
сходила с моего стола; даже наружность ее так врезалась
в моей памяти, что я точно гляжу на нее и вижу чернильные пятна на многих страницах, протертые пальцем места и завернувшиеся
уголки некоторых листов.
Не дослушав, я опрометью бросился к нему наверх — я позорно спасался бегством. Не было силы поднять глаза — рябило от сверкающих, стеклянных ступеней под ногами, и с каждой ступенью все безнадежней: мне, преступнику, отравленному, — здесь не место. Мне никогда уж больше не влиться
в точный механический ритм, не плыть по зеркально-безмятежному морю. Мне — вечно гореть, метаться, отыскивать
уголок, куда бы спрятать глаза, — вечно, пока я наконец не найду силы
пройти и —