Неточные совпадения
— И это знаю!.. Только все это пустяки. Одной поденщины сколько мы должны теперь платить. Одним словом, бросай все и заживо ложись
в могилу… Вот француз все своею заграницей утешает, да только там свое, а у нас свое. Машины-то денег стоят, а мы должны миллион каждый год послать владельцам… И без того заводы плелись кое-как, концы с концами
сводили, а теперь где мы возьмем миллион наш?
Когда Петр Елисеич пришел
в девять часов утра посмотреть фабрику, привычная работа кипела ключом. Ястребок встретил его
в доменном корпусе и
провел по остальным.
В кричном уже шла работа,
в кузнице,
в слесарной, а
в других только еще шуровали печи, смазывали
машины, чинили и поправляли. Под ногами уже хрустела фабричная «треска», то есть крупинки шлака и осыпавшееся с криц и полос железо — сор.
Неточные совпадения
Одни требовали расчета или прибавки, другие уходили, забравши задаток; лошади заболевали; сбруя горела как на огне; работы исполнялись небрежно; выписанная из Москвы молотильная
машина оказалась негодною по своей тяжести; другую с первого разу испортили; половина скотного двора сгорела, оттого что слепая старуха из дворовых
в ветреную погоду пошла с головешкой окуривать свою корову… правда, по уверению той же старухи, вся беда произошла оттого, что барину вздумалось
заводить какие-то небывалые сыры и молочные скопы.
Как зорко ни сторожило каждое мгновение его жизни любящее око жены, но вечный покой, вечная тишина и ленивое переползанье изо дня
в день тихо остановили
машину жизни. Илья Ильич скончался, по-видимому, без боли, без мучений, как будто остановились часы, которые забыли
завести.
Мимоходом съел высиженного паром цыпленка, внес фунт стерлингов
в пользу бедных. После того, покойный сознанием, что он прожил день по всем удобствам, что видел много замечательного, что у него есть дюк и паровые цыплята, что он выгодно продал на бирже партию бумажных одеял, а
в парламенте свой голос, он садится обедать и, встав из-за стола не совсем твердо, вешает к шкафу и бюро неотпираемые замки, снимает с себя машинкой сапоги,
заводит будильник и ложится спать. Вся
машина засыпает.
Однажды мне пришла мысль записать речь Дерсу фонографом. Он вскоре понял, что от него требовалось, и произнес
в трубку длинную сказку, которая заняла почти весь валик. Затем я переменил мембрану на воспроизводящую и
завел машину снова. Дерсу, услышав свою речь, переданную ему обратно
машиной, нисколько не удивился, ни один мускул на лице его не шевельнулся. Он внимательно прослушал конец и затем сказал:
С северо — востока, от берегов большой реки, с северо — запада, от прибережья большого моря, — у них так много таких сильных
машин, —
возили глину, она связывала песок,
проводили каналы, устраивали орошение, явилась зелень, явилось и больше влаги
в воздухе; шли вперед шаг за шагом, по нескольку верст, иногда по одной версте
в год, как и теперь все идут больше на юг, что ж тут особенного?