Неточные совпадения
Домнушка знала, что Катря в сарайной и точит там лясы с казачком Тишкой, — каждое
утро так-то с жиру бесятся… И нашла с кем время терять: Тишке никак пятнадцатый год только в доходе. Глупая эта Катря, а тут еще барышня пристает: куда ушла… Вон и Семка скалит зубы: тоже на Катрю заглядывается, пес, да только опасится. У Домнушки в голове зашевелилось много своих бабьих расчетов, и она машинально совала приготовленную говядину
по горшкам, вытаскивала чугун с кипятком и вообще управлялась за четверых.
Рано
утром, еще совсем «на брезгу»,
по дороге с пристани Самосадки, с настоящими валдайскими колокольчиками под дугой, в Ключевской завод весело подкатил новенький троечный экипаж с поднятым кожаным верхом.
Рано
утром, отпустив корову в пасево, Ганна успела прибраться
по хозяйству.
— А на покос… Меня хотел везти, да я убег от него. Больно злой с похмелья-то, старый черт… Всех
по зубам так и чистит с
утра.
— Он самый.
Утром даве я встаю, вышла из балагана, вот этак же гляжу, а у нас лужок мужик косит. Испугалась я
по первоначалу-то, а потом разглядела: он, Окулко. Сам пришел и хлеба принес. Говорит, объявляться пришел… Докошу, говорит, вам лужок, а потом пойду прямо в контору к приказчику: вяжите меня…
Окулко косил с раннего
утра вплоть до обеда, без передышки. Маленький Тараско ходил
по косеву за ним и молча любовался на молодецкую работу богатыря-брата. Обедать Окулко пришел к балагану, молча съел кусок ржаного хлеба и опять пошел косить. На других покосах уже заметили, что у Мавры косит какой-то мужик, и, конечно, полюбопытствовали узнать, какой такой новый работник объявился. Тит Горбатый даже подъехал верхом на своей буланой кобыле и вслух похвалил чистую Окулкину работу.
Когда Петр Елисеич пришел в девять часов
утра посмотреть фабрику, привычная работа кипела ключом. Ястребок встретил его в доменном корпусе и провел
по остальным. В кричном уже шла работа, в кузнице, в слесарной, а в других только еще шуровали печи, смазывали машины, чинили и поправляли. Под ногами уже хрустела фабричная «треска», то есть крупинки шлака и осыпавшееся с криц и полос железо — сор.
По своему ремеслу Таисья слыла
по заводу «мастерицей», то есть домашнею учительницей. Каждое
утро к ее избушке боязливо подбегало до десятка ребятишек, и тонкие голоса молитвовались под окошком...
Ичиги — созвездие Большой Медведицы; Кичиги — три звезды, которые видны бывают в этой стороне только зимой. С вечера Кичиги поднимаются на юго-востоке, а к
утру «западают» на юго-западе.
По ним определяют время длинной северной ночи.
Перед отъездом Нюрочка не спала почти всю ночь и оделась по-дорожному ровно в шесть часов
утра, когда кругом было еще темно.
Эти разговоры глубоко запали в душу Артема, и он осторожно расспрашивал Мосея про разные скиты. Так незаметно в разговорах и время прошло. Шестьдесят верст прошли без малого в сутки:
утром рано вышли с Самосадки, шли целый день, а на другое
утро были уже под Горюном.
По реке нужно было проплыть верст двести.
Сергей бывал, главным образом,
по вечерам, поэтому и не встречался с Таисьей, но раз он завернул
утром и столкнулся в дверях с ней носом к носу.
Никитич сторожил фабрику совершенно добровольно, как добровольно Петр Елисеич каждое
утро делал свой обход, — оба отлично понимали друг друга. Однажды Никитич сообщил
по секрету удивительную вещь.
Княгиня Бетси, не дождавшись конца последнего акта, уехала из театра. Только что успела она войти в свою уборную, обсыпать свое длинное бледное лицо пудрой, стереть ее, оправиться и приказать чай в большой гостиной, как уж одна за другою стали подъезжать кареты к ее огромному дому на Большой Морской. Гости выходили на широкий подъезд, и тучный швейцар, читающий
по утрам, для назидания прохожих, за стеклянною дверью газеты, беззвучно отворял эту огромную дверь, пропуская мимо себя приезжавших.
Неточные совпадения
«Да
утром бы огурчиков // Соленых
по десяточку», — // Шутили мужики. // «А в полдень бы
по жбанчику // Холодного кваску».
Усоловцы крестилися, // Начальник бил глашатая: // «Попомнишь ты, анафема, // Судью ерусалимского!» // У парня, у подводчика, // С испуга вожжи выпали // И волос дыбом стал! // И, как на грех, воинская // Команда
утром грянула: // В Устой, село недальное, // Солдатики пришли. // Допросы! усмирение! — // Тревога!
по спопутности // Досталось и усоловцам: // Пророчество строптивого // Чуть в точку не сбылось.
— Не то еще услышите, // Как до
утра пробудете: // Отсюда версты три // Есть дьякон… тоже с голосом… // Так вот они затеяли // По-своему здороваться // На утренней заре. // На башню как подымется // Да рявкнет наш: «Здо-ро-во ли // Жи-вешь, о-тец И-пат?» // Так стекла затрещат! // А тот ему, оттуда-то: // — Здо-ро-во, наш со-ло-ву-шко! // Жду вод-ку пить! — «И-ду!..» // «Иду»-то это в воздухе // Час целый откликается… // Такие жеребцы!..
6-го числа
утром вышел на площадь юродивый Архипушко, стал середь торга и начал раздувать
по ветру своей пестрядинной рубашкой.
И вот в одно прекрасное
утро по дороге показалось облако пыли, которое, постепенно приближаясь и приближаясь, подошло наконец к самому Глупову.