— Словечко есть у меня до тебя, Таисьюшка, — гудела матушка Маремьяна, трепля могучею рукой худенькую мастерицу. — И не маленькое словечко… Нарочно хотела
ехать к тебе в Ключевской с Крестовых-то островов.
Неточные совпадения
—
Ехал бы на заимку
к Основе, требушина этакая! — ругался Семка, соображая, что нужно идти принимать лошадей.
— Окулко, возьмите меня с собой козаковать? — приставал
к разбойнику Терешка-казак, не понимавший, что делает. — Я верхом
поеду… Теперь, брат, всем воля: не тронь!
На фабрике Петр Елисеич пробыл вплоть до обеда, потому что все нужно было осмотреть и всем дать работу. Он вспомнил об
еде, когда уже пробило два часа. Нюрочка, наверное, заждалась его… Выслушивая на ходу какое-то объяснение Ястребка, он большими шагами шел
к выходу и на дороге встретил дурачка Терешку, который без шапки и босой бежал по двору.
— Да ведь это мой родной брат, Аннушка… Я из гущинской семьи. Может, помнишь, года два тому назад вместе
ехали на Самосадку
к троице? Я с брательниками на одной телеге
ехала… В мире-то меня Аграфеной звали.
— Мечтание это, голубушка!.. Враг он тебе злейший, мочеганин-то этот. Зачем он ехал-то, когда добрые люди на молитву пришли?.. И Гермогена знаю. В четвертый раз сам себя окрестил: вот он каков человек… Хуже никонианина. У них в Златоусте последнего ума решились от этих поморцев… А мать Фаина
к поповщине гнет, потому как сама-то она из часовенных.
— Знаешь, Паша, что я сделаю? — говорил развеселившийся Ефим Андреич. —
Поеду к Петру Елисеичу и попрошу, штобы он на мое место управителем заступил.
— А вот и пойдет… Заводская косточка, не утерпит: только помани. А что касаемо обиды, так опять свои люди и счеты свои… Еще в силе человек, без дела сидеть обидно, а главное — свое ведь кровное заводское-то дело! Пошлют кого другого — хуже будет… Сам
поеду к Петру Елисеичу и буду слезно просить. А уж я-то за ним — как таракан за печкой.
Ехать на Самосадку для Ефима Андреича было чем-то вроде экспедиции
к северному полюсу.
— Уж мы всяко думали, Таисьюшка… И своего-то старика мне жаль. Стал садиться в долгушку, чтобы
ехать, и чуть не вылез: вспомнил про Груздева. Пожалуй, говорит, он там, Груздев-то, подумает, что я
к нему приехал.
Федорка так и пропала с покоса, а потом оказалась в Кержацком конце, в избе Никитича. Выручать ее
поехал Терешка-казак, но она наотрез отказалась идти
к отцу.
— Ну, пристанского… значит, Василия Самойлыча… С Самосадки
ехал верхом и убился… В лазарет понесли
к фершалу.
Он чувствовал, что, не ответив на письмо Дарьи Александровны, своею невежливостью, о которой он без краски стыда не мог вспомнить, он сжег свои корабли и никогда уж не
поедет к ним.
Неточные совпадения
Сначала он принял было Антона Антоновича немного сурово, да-с; сердился и говорил, что и в гостинице все нехорошо, и
к нему не
поедет, и что он не хочет сидеть за него в тюрьме; но потом, как узнал невинность Антона Антоновича и как покороче разговорился с ним, тотчас переменил мысли, и, слава богу, все пошло хорошо.
Городничий. Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие:
к нам
едет ревизор.
В каморку постучалися. // Макар ушел… Сидела я, // Ждала, ждала, соскучилась. // Приотворила дверь. //
К крыльцу карету подали. // «Сам
едет?» — Губернаторша! — // Ответил мне Макар // И бросился на лестницу. // По лестнице спускалася // В собольей шубе барыня, // Чиновничек при ней.
Поехали к посреднику: // Смеется!
Уж день клонился
к вечеру, // Идут путем-дорогою, // Навстречу
едет поп.