Поколь, дескать, я ношу на себе эти деньги — „я подлец, но не вор“, ибо всегда могу пойти к оскорбленной мною невесте и, выложив пред нею эту половину всей обманно присвоенной от нее суммы, всегда могу ей сказать: „Видишь, я прокутил половину твоих денег и доказал тем, что я слабый и безнравственный человек и, если хочешь, подлец (я выражаюсь языком самого подсудимого), но хоть и подлец, а не вор, ибо если бы был вором, то не принес бы тебе этой половины
оставшихся денег, а присвоил бы и ее, как и первую половину“.
Гольд рассказывал мне о том, как в верховьях реки Санда-Ваку зимой он поймал двух соболей, которых выменял у китайцев на одеяло, топор, котелок и чайник, а на
оставшиеся деньги купил китайской дрели, из которой сшил себе новую палатку.
Умирающий убийца рассказал на духу все подробно, до сознания его перед графом Свянторжецким и получения от своей сообщницы десяти тысяч рублей за уход из Петербурга.
Оставшиеся деньги, в количестве девяти тысяч семисот рублей, умирающий Никита передал отцу Николаю для употребления на богоугодное дело, но последний при рапорте представил их архиерею.
Неточные совпадения
Марья Алексевна на другой же день подарила дочери фермуар,
оставшийся невыкупленным в закладе, и заказала дочери два новых платья, очень хороших — одна материя стоила: на одно платье 40 руб., на другое 52 руб., а с оборками да лентами, да фасоном оба платья обошлись 174 руб.; по крайней мере так сказала Марья Алексевна мужу, а Верочка знала, что всех
денег вышло на них меньше 100 руб., — ведь покупки тоже делались при ней, — но ведь и на 100 руб. можно сделать два очень хорошие платья.
Далее, Ченцов единственное небольшое именьице свое,
оставшееся у него непромотанным, умолял дядю продать или взять за себя, но только выслать ему — и выслать как можно скорее —
денег, потому что он, выздоровев, все-таки предполагал непременно уехать на Кавказ, где
деньги ему будут нужны на экипировку.
В последнее время я не брал у вас
денег; не делайте опыта мне их пересылать, а отдайте половину человеку, который ходил за мною, а половину — прочим слугам, которым прошу дружески от меня поклониться: я подчас доставлял много хлопот этим бедным людям.
Оставшиеся книги примет от меня в подарок Вольдемар. К нему я пишу особо.
Панауров, красивый, немножко наглый, закуривающий из лампадки и посвистывающий, казался ее отцу совершенным ничтожеством, и, когда потом зять в своих письмах стал требовать приданого, старик написал дочери, что посылает ей в деревню шубы, серебро и разные вещи,
оставшиеся после матери, и 30 тысяч
деньгами, но без родительского благословения; потом прислал еще 20 тысяч.
Яков относился к девочке ещё более заботливо, чем прежде. Он постоянно таскал ей из дома куски хлеба и мяса, чай, сахар, керосин в бутылках из-под пива, иногда давал
деньги,
оставшиеся от покупки книг. Он привык делать всё это, и всё выходило у него как-то незаметно, а Маша относилась к его заботам как к чему-то вполне естественному и тоже не замечала их.