Неточные совпадения
Несмотря на эти уговоры, о. Сергей с мягкою настойчивостью
остался при своем, что
заставило Луку Назарыча посмотреть на попа подозрительно: «Приглашают, а он кочевряжится… Вот еще невидаль какая!» Нюрочка ласково подбежала к батюшке и, прижавшись головой к широкому рукаву его рясы, крепко ухватилась за его руку. Она побаивалась седого сердитого старика.
Старуха сейчас же приняла свой прежний суровый вид и
осталась за занавеской. Выскочившая навстречу гостю Таисья сделала рукой какой-то таинственный знак и повела Мухина за занавеску, а Нюрочку оставила в избе у стола. Вид этой избы, полной далеких детских воспоминаний,
заставил сильно забиться сердце Петра Елисеича. Войдя за занавеску, он поклонился и хотел обнять мать.
Девочка
осталась без матери, отец вечно под своею домной, а в праздники всегда пьян, — все это
заставляло Таисью смотреть на сироту, как на родную дочь.
Неточные совпадения
Оставшись одна, Долли помолилась Богу и легла в постель. Ей всею душой было жалко Анну в то время, как она говорила с ней; но теперь она не могла себя
заставить думать о ней. Воспоминания о доме и детях с особенною, новою для нее прелестью, в каком-то новом сиянии возникали в ее воображении. Этот ее мир показался ей теперь так дорог и мил, что она ни за что не хотела вне его провести лишний день и решила, что завтра непременно уедет.
Когда на другой день стало светать, корабль был далеко от Каперны. Часть экипажа как уснула, так и
осталась лежать на палубе, поборотая вином Грэя; держались на ногах лишь рулевой да вахтенный, да сидевший на корме с грифом виолончели у подбородка задумчивый и хмельной Циммер. Он сидел, тихо водил смычком,
заставляя струны говорить волшебным, неземным голосом, и думал о счастье…
— Есть причина. Живу я где-то на задворках, в тупике. Людей — боюсь, вытянут и
заставят делать что-нибудь… ответственное. А я не верю, не хочу. Вот — делают, тысячи лет делали. Ну, и — что же? Вешают за это.
Остается возня с самим собой.
— Ой, — сказала она, запахивая капот, — тут Самгин увидел до колена ее ногу, в белом чулке. Это
осталось в памяти, не волнуя, даже
заставило подумать неприязненно:
У него неожиданно возник — точно подкрался откуда-то из темного уголка мозга — вопрос: чего хотела Марина, крикнув ему: «Ох, да иди, что ли!» Хотела она, чтобы он ушел, или — чтоб
остался с нею? Прямого ответа на этот вопрос он не искал, понимая, что, если Марина захочет, — она
заставит быть ее любовником. Завтра же
заставит. И тут он снова унизительно видел себя рядом с нею пред зеркалом.