Неточные совпадения
Его сердитое лицо с черноватою бородкой и черными, как угли, глазами производило неприятное впечатление; подстриженные в скобку волосы и раскольничьего покроя кафтан говорили о его происхождении — это
был закоснелый кержак, отрубивший себе палец на
правой руке, чтобы не идти под красную шапку. […чтобы не идти под красную шапку — то
есть чтобы избавиться от военной службы.]
Притащили Домнушку из кухни и, как она ни упиралась, заставили
выпить целый стакан наливки и поставили в круг. Домнушка вытерла губы, округлила
правую руку и, помахивая своим фартуком, поплыла павой, — плясать
была она первая мастерица.
— Ты повозку-то хоть оставь, черт деревянный!.. — огрызнулся на него Семка. —
Право, черт, как
есть…
— Работы египетские вместятся… — гремел Кирилл; он теперь уже стоял на ногах и размахивал
правою рукой. — Нищ, убог и странен стою пред тобой, милостивец, но нищ, убог и странен по своей воле… Да! Видит мое духовное око ненасытную алчбу и похоть, большие помыслы, а
будет час, когда ты, милостивец, позавидуешь мне…
Отбившись от коренного жила, заимка Основы оживляла пустынный
правый берег, а теперь, когда все кругом
было покрыто снеговым покровом, единственный огонек в ее окне точно согревал окружавшую мглу.
Зимой из Кержацкого конца на заимку дорога шла через Крутяш, но теперь Березайка еще не замерзла, а лубочные пошевни Таисьи должны
были объехать заводскою плотиной, повернуть мимо заводской конторы и таким образом уже попасть на
правый берег.
— Так-то оно так, а кто твой проект читать
будет? Лука Назарыч… Крепостное
право изничтожили, это ты правильно говоришь, а Лука Назарыч остался… Старухи так говорят: щука-то умерла, а зубы остались… Смотри, как бы тебе благодарность из Мурмоса кожей наоборот не вышла. Один Овсянников чего стоит… Они попрежнему гнут, чтобы вольного-то мужика в оглобли завести, а ты дровосушек да кричных мастеров здесь жалеешь. А главная причина. Лука Назарыч обидится.
— Вы ошибаетесь, Лука Назарыч, — горячо вступился Мухин. — Я никого не обвинял, а только указывал на желательные перемены… Если уж дело пошло на то, чтобы обвинять, то виновато
было одно крепостное
право.
— Я? А,
право, и сам не знаю…
Есть маленькие деньжонки, сколочены про черный день, так их
буду проедать, а потом найду где-нибудь место на других заводах. Земля не клином сошлась…
— Не поглянулся, видно, свой-то хлеб? — пошутил Основа и, когда другие засмеялись, сердито добавил: — А вы чему обрадовались? Правильно старик-то говорит…
Право, галманы!.. Ты, дедушка, ужо как-нибудь заверни ко мне на заимку, покалякаем от свободности, а
будут к тебе приставать — ущитим как ни на
есть. Народ неправильный, это ты верно говоришь.
Картина, которую представлял берег Каменки, заставила ахнуть даже Артема. Боец Горюн, высокая известковая скала, выдававшаяся в реку грудью, стоял на
правом берегу Каменки, в излучине, под самым прибоем; левый берег выдавался низкою песчаною отмелью. Теперь вся эта отмель
была завалена обломками убившихся о Горюн коломенок, кулями и какими-то черными кучами.
Аристашка оцепенел, как дупель, над которым охотничья собака сделала стойку. Он заметил всего одно: новый главный управляющий
был кос на левый глаз, тогда как он, Аристашка, имел косой
правый глаз. Управляющий бойко взбежал во второй этаж, осмотрел все комнаты и коротко приказал оставить себе всего две — кабинет и приемную, а остальные затворить.
Успокоившись, она должна
была согласиться, что Катря, пожалуй, и
права…
По закону завод не имел
права оставлять население без работы, поэтому заведены
были «половинные выписки» — одну неделю работает, а другую гуляет, потом стали работать одну «третью неделю» и т. д.
— Других? Нет, уж извините, Леонид Федорыч, других таких-то вы днем с огнем не сыщете… Помилуйте, взять хоть тех же ключевлян! Ах, Леонид Федорович, напрасно-с… даже весьма напрасно: ведь это полное разорение. Сила уходит, капитал, которого и не нажить… Послушайте меня, старика, опомнитесь. Ведь это похуже крепостного
права, ежели уж никакого житья не стало… По душе надо сделать… Мы наказывали, мы и жалели при случае. Тоже в каждом своя совесть
есть…
Мочегане и кержаки, наконец, сошлись за свадебным столом, что
было крепче и крепостного
права, и кабака Рачителихи, и огненной работы, и соединявшей всех нужды.
Неточные совпадения
Осип. Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь вам, да все, знаете, лучше уехать скорее: ведь вас,
право, за кого-то другого приняли… И батюшка
будет гневаться, что так замешкались. Так бы,
право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Марья Антоновна. Не
буду, маменька.
Право, вперед не
буду.
Анна Андреевна. Цветное!..
Право, говоришь — лишь бы только наперекор. Оно тебе
будет гораздо лучше, потому что я хочу надеть палевое; я очень люблю палевое.
Анна Андреевна. Ну что ты? к чему? зачем? Что за ветреность такая! Вдруг вбежала, как угорелая кошка. Ну что ты нашла такого удивительного? Ну что тебе вздумалось?
Право, как дитя какое-нибудь трехлетнее. Не похоже, не похоже, совершенно не похоже на то, чтобы ей
было восемнадцать лет. Я не знаю, когда ты
будешь благоразумнее, когда ты
будешь вести себя, как прилично благовоспитанной девице; когда ты
будешь знать, что такое хорошие правила и солидность в поступках.
Марья Антоновна.
Право, я не знаю… мне так нужно
было идти. (Села.)