— Мне Верета больше нравится; знаете, в ней есть что-то такое нетронутое, как переход от
вчерашней девочки к завтрашней барышне. Тогда пиши пропало все, потому что начнется это жеманство да кривлянье. Пойдемте в гостиную, — прибавил он, подхватывая Привалова, по своей привычке, под руку.
Неточные совпадения
Она грустно расставалась с своим иконостасом, в котором стояло так много заветных святынь, облитых слезами печали и радости; она покидала их, не краснея, как краснеют большие
девочки своей
вчерашней куклы.
На следующий день, сидя на том же месте, мальчик вспомнил о
вчерашнем столкновении. В этом воспоминании теперь не было досады. Напротив, ему даже захотелось, чтоб опять пришла эта
девочка с таким приятным, спокойным голосом, какого он никогда еще не слыхал. Знакомые ему дети громко кричали, смеялись, дрались и плакали, но ни один из них не говорил так приятно. Ему стало жаль, что он обидел незнакомку, которая, вероятно, никогда более не вернется.
— Подожди, странная ты
девочка! Ведь я тебе добра желаю; мне тебя жаль со
вчерашнего дня, когда ты там в углу на лестнице плакала. Я вспомнить об этом не могу… К тому же твой дедушка у меня на руках умер, и, верно, он об тебе вспоминал, когда про Шестую линию говорил, значит, как будто тебя мне на руки оставлял. Он мне во сне снится… Вот и книжки я тебе сберег, а ты такая дикая, точно боишься меня. Ты, верно, очень бедна и сиротка, может быть, на чужих руках; так или нет?
Но
девочка тут же вспоминает о
вчерашнем и спрашивает:
На правом клиросе в «дискантах» стоит Васса и глаз не сводит со священника… А сердечко
девочки стучит да стучит… Перед мысленным взором Вассы всплывает снова
вчерашняя картина… Горящая печь и в пламени ее извивающаяся змеею Паланина вышивка.