Неточные совпадения
Изба была высокая и темная от сажи: свечи
в скиту зажигались только по праздникам, а по будням
горела березовая лучина, как было и теперь. Светец с лучиной стоял у стола. На полатях кто-то храпел.
Войдя в избу, Аграфена повалилась
в ноги матери Енафе и проговорила положенный начал...
В скитах ждали возвращения матери Енафы с большим нетерпением. Из-под
горы Нудихи приплелась даже старая схимница Пульхерия и сидела
в избе матери Енафы уже второй день. Федосья и Акулина то приходили, то уходили,
сгорая от нетерпения. Скитские подъехали около полуден. Первой
вошла Енафа, за ней остальные, а последним
вошел Мосей, тащивший
в обеих руках разные гостинцы с Самосадки.
В Ключевском заводе путешественники распростились у кабака Рачителихи. Палач проводил глазами уходившего
в гору Груздева, постоял и
вошел в захватанную низкую дверь. Первое, что ему бросилось
в глаза, — это Окулко, который сидел у стойки, опустив кудрявую голову. Палач даже попятился, но пересилил себя и храбро подошел прямо к стойке.
Неточные совпадения
Только когда
в этот вечер он приехал к ним пред театром,
вошел в ее комнату и увидал заплаканное, несчастное от непоправимого, им произведенного
горя, жалкое и милое лицо, он понял ту пучину, которая отделяла его позорное прошедшее от ее голубиной чистоты, и ужаснулся тому, что он сделал.
— О! как хорошо ваше время, — продолжала Анна. — Помню и знаю этот голубой туман,
в роде того, что на
горах в Швейцарии. Этот туман, который покрывает всё
в блаженное то время, когда вот-вот кончится детство, и из этого огромного круга, счастливого, веселого, делается путь всё уже и уже, и весело и жутко
входить в эту анфиладу, хотя она кажется и светлая и прекрасная…. Кто не прошел через это?
Когда няня
вошла в детскую, Сережа рассказывал матери о том, как они упали вместе с Наденькой, покатившись с
горы, и три раза перекувырнулись.
Слезши с лошадей, дамы
вошли к княгине; я был взволнован и поскакал
в горы развеять мысли, толпившиеся
в голове моей. Росистый вечер дышал упоительной прохладой. Луна подымалась из-за темных вершин. Каждый шаг моей некованой лошади глухо раздавался
в молчании ущелий; у водопада я напоил коня, жадно вдохнул
в себя раза два свежий воздух южной ночи и пустился
в обратный путь. Я ехал через слободку. Огни начинали угасать
в окнах; часовые на валу крепости и казаки на окрестных пикетах протяжно перекликались…
Но
в это время, точно как будто затем, чтобы помочь
горю,
вошла в комнату молодая курносенькая хозяйка, супруга Леницына, и бледная, и худенькая, и низенькая, и одетая со вкусом, как все петербургские дамы.