Неточные совпадения
Великорусский тип особенно сказывался на
стариках: важный и степенный народ, с такими открытыми лицами и белыми патриархальными
бородами.
Отдельно держались приезжие, как своего рода заводская аристократия, Овсянников, Груздев, исправник,
старик Основа и о. Сергей. К ним присоединились потом Ефим Андреич и Ястребок. Основа, плечистый и широкий в кости
старик, держал себя совершенно свободно, как свой человек. Он степенно разглаживал свою седую, окладистую
бороду и вполголоса разговаривал больше с Груздевым. В своем раскольничьем полукафтане, с подстриженными в скобку волосами, Основа резко выделялся из остальных гостей.
Подбодренные смелостью
старика, в дверях показались два-три человека с единственным заводским вором Мороком во главе. Они продолжали подталкивать дурачка Терешку, Парасковею-Пятницу и другого дурака, Марзака, высокого
старика с лысою головою. Морок, плечистый мужик с окладистою
бородой и темными глазами навыкате, слыл за отчаянную башку и не боялся никого. С ним под руку ворвался в кабак совсем пьяный Терешка-казак.
В это время вошел в моленную и сам Иван Кононов, высокий, худощавый, с длинной полуседой
бородой старик. Он не поклонился и не поздоровался со своими ночными посетителями, а молча встал у притолка, как бы ожидая, что его или спросят о чем-нибудь, или прикажут ему что-нибудь.
Кум Елизарыч, осанистый, седой, плотный, с окладистой
бородой старик, скоро был представлен вниманию Евгения Константиныча, который сказал ему несколько милостивых слов и спросил, сколько ему лет.
Неточные совпадения
Лысый, свежий
старик, с широкою рыжею
бородой, седою у щек, отворил ворота, прижавшись к верее, чтобы пропустить тройку.
Красивый
старик с черной с проседью
бородой и густыми серебряными волосами неподвижно стоял, держа чашку с медом, ласково и спокойно с высоты своего роста глядя на господ, очевидно ничего не понимая и не желая понимать.
Старик с минуту разглядывал ее, улыбаясь и медленно пропуская
бороду в большой жилистой горсти.
Ассоль смутилась; ее напряжение при этих словах Эгля переступило границу испуга. Пустынный морской берег, тишина, томительное приключение с яхтой, непонятная речь
старика с сверкающими глазами, величественность его
бороды и волос стали казаться девочке смешением сверхъестественного с действительностью. Сострой теперь Эгль гримасу или закричи что-нибудь — девочка помчалась бы прочь, заплакав и изнемогая от страха. Но Эгль, заметив, как широко раскрылись ее глаза, сделал крутой вольт.
…Он бежит подле лошадки, он забегает вперед, он видит, как ее секут по глазам, по самым глазам! Он плачет. Сердце в нем поднимается, слезы текут. Один из секущих задевает его по лицу; он не чувствует, он ломает свои руки, кричит, бросается к седому
старику с седою
бородой, который качает головой и осуждает все это. Одна баба берет его за руку и хочет увесть; но он вырывается и опять бежит к лошадке. Та уже при последних усилиях, но еще раз начинает лягаться.