— Спиридон Спиридоныч, поучи-ко, как поздравить-то, — сказала с насмешкою
молоденькая горничная, очень хорошенькая собой, так что в нее был, говорят, влюблен какой-то поручик.
По замечанию всех, она была очень нежна к мужу и даже ревнива, потому что прогнала всех
молоденьких горничных, а набрала вместо них старых, безобразных и совершенно непривычных.
Виктор Аркадьевич ответил на первое письмо княжны Юлии, а последняя ответила на его письмо. Почтальоном у них служила
молоденькая горничная, желавшая угодить своей ненаглядной барышне и заслужить вещественную благодарность со стороны молодого влюбленного.
Нюша даже в лице изменилась, говоря это. Даше было глубоко жаль
молоденькую горничную. Она хотела успокоить и приласкать ее, как неожиданно неистовые крики со стороны спальни девочек, крики угрозы и какая-то шумная возня заставили ее выбежать из её неприветливой «гардеробной» и устремиться на эти крики и шум.
Неточные совпадения
Служанок у нее было две, одна очень старая кухарка, еще из родительского семейства ее, больная и почти оглохшая, и внучка ее,
молоденькая, бойкая девушка лет двадцати, Грушенькина
горничная.
Между тем
горничные — и все, надобно сказать,
молоденькие и хорошенькие — беспрестанно перебегали из людской в дом и из дому в людскую, хихикая и перебраниваясь с чужими лакеями и форейторами, производившими еще спозаранку набег к Рыжовым.
Всего труднее было устроить прислугу: приданого лакея Софьи Николавны Федора Михеева женили на приданой же
горничной, черномазой Параше; а молодого слугу из Багрова Ефрема Евсеева, честного, добродушного и очень полюбившего молодую барыню (чего нельзя было сказать про других слуг), обвенчали с
молоденькою прачкой Софьи Николавны, Аннушкой.
В доме всё совершенно спало; кучер едва мог сыскать камердинера, который проводил господина чрез гостиную, сдал
горничной девушке, за которою кое-как Чертокуцкий добрался до спальни и уложился возле своей
молоденькой и хорошенькой жены, лежавшей прелестнейшим образом, в белом, как снег, спальном платье.
Молоденькой барышне сильно хотелось заявить свой талант, хотя бы даже и в роли
горничной, но маменька наотрез запретила ей даже и думать о спектакле, сочтя все это дело за желание со стороны губернаторши пустить ей шпильку, и усмотрела в нем даже оскорбление всему дворянскому сословию, почему и поспешила заявить Шписсу, что отныне нога ее не будет не только что в спектакле, но и в доме самой губернаторши.