Неточные совпадения
На глазах
старика стояли
слезы, но он не отирал их и, глубоко вздохнув, проговорил прерывавшимся от волнения голосом...
Досифея подала самовар и радостно замычала, когда Привалов заговорил с ней. Объяснив при помощи знаков, что седой
старик с большой бородой сердится, она нахмурила брови и даже погрозила кулаком на половину Василия Назарыча. Марья Степановна весело смеялась и сквозь
слезы говорила...
— Улетела наша жар-птица… — прошептал
старик, помогая Привалову раздеться в передней; на глазах у него были
слезы, руки дрожали. — Василий Назарыч уехал на прииски; уж неделю, почитай. Доедут — не доедут по последнему зимнему пути…
— Ох, напрасно, напрасно… — хрипел Данилушка, повертывая головой. —
Старики ндравные, чего говорить, характерные, а только они тебя любят пуще родного детища… Верно тебе говорю!.. Может,
слез об тебе было сколько пролито. А Василий-то Назарыч так и по ночам о тебе все вздыхает… Да. Напрасно, Сереженька, ты их обегаешь! Ей-богу… Ведь я тебя во каким махоньким на руках носил, еще при покойнике дедушке. Тоже и ты их любишь всех, Бахаревых-то, а вот тоже у тебя какой-то сумнительный характер.
В голосе
старика опять послышались глухие
слезы, но он сдержал себя на этот раз.
«Да где же вы все запропали?» — // Вдруг снизу донесся неистовый крик. // Смотритель работ появился. // «Уйдите! — сказал со
слезами старик. — // Нарочно я, барыня, скрылся, // Теперь уходите. Пора! Забранят! // Начальники люди крутые…» // И словно из рая спустилась я в ад… // И только… и только, родные! // По-русски меня офицер обругал // Внизу, ожидавший в тревоге, // А сверху мне муж по-французски сказал: // «Увидимся, Маша, — в остроге!..»
Такого именно податливого на
слезы старика я нашел в нем в ту зиму, когда с ним лично познакомился на репетиции моей драмы «Ребенок», когда мы сидели в креслах рядом и смотрели на игру воспитанницы Позняковой, которую выпустил Самарин в моей пьесе, взятой им на свой бенефис.
Неточные совпадения
— А… ты?.. а вы? — пробормотал со
слезами на глазах
старик… — сколько лет… сколько дней… да куда это?..
Он обнял ноги
старика, облил их
слезами.
Перескажу простые речи // Отца иль дяди-старика, // Детей условленные встречи // У старых лип, у ручейка; // Несчастной ревности мученья, // Разлуку,
слезы примиренья, // Поссорю вновь, и наконец // Я поведу их под венец… // Я вспомню речи неги страстной, // Слова тоскующей любви, // Которые в минувши дни // У ног любовницы прекрасной // Мне приходили на язык, // От коих я теперь отвык.
…Он бежит подле лошадки, он забегает вперед, он видит, как ее секут по глазам, по самым глазам! Он плачет. Сердце в нем поднимается,
слезы текут. Один из секущих задевает его по лицу; он не чувствует, он ломает свои руки, кричит, бросается к седому
старику с седою бородой, который качает головой и осуждает все это. Одна баба берет его за руку и хочет увесть; но он вырывается и опять бежит к лошадке. Та уже при последних усилиях, но еще раз начинает лягаться.
«Идиоты!» — думал Клим. Ему вспоминались безмолвные
слезы бабушки пред развалинами ее дома, вспоминались уличные сцены, драки мастеровых, буйства пьяных мужиков у дверей базарных трактиров на городской площади против гимназии и снова
слезы бабушки, сердито-насмешливые словечки Варавки о народе, пьяном, хитром и ленивом. Казалось даже, что после истории с Маргаритой все люди стали хуже: и богомольный, благообразный
старик дворник Степан, и молчаливая, толстая Феня, неутомимо пожиравшая все сладкое.