Неточные совпадения
— О-о-о… — стонет Ляховский, хватаясь обеими
руками за голову. — Двадцать пять рублей, двадцать пять рублей… Да ведь столько денег чиновник не получает, чи-нов-ник!.. Понял ты это? Пятнадцать рублей, десять, восемь… вот сколько получает чиновник! А ведь он благородный, у него кокарда на фуражке, он должен содержать мать-старушку… А ты что? Ну, посмотри на себя в зеркало:
мужик, и больше ничего… Надел порты да пояс — и дело с концом… Двадцать пять рублей… О-о-о!
Отыскали покладистых старичков, те под пьяную
руку подмахнули за все общество уставную грамоту, и дело пошло гулять по всем мытарствам. Мастеровые и крестьяне всеми способами старались доказать неправильность составленной уставной грамоты и то, что общество совсем не уполномачивало подписывать ее каких-то сомнительных старичков. Так дело и тянулось из года в год.
Мужики нанимали адвокатов, посылали ходоков, спорили и шумели с мировым посредником, но из этого решительно ничего не выходило.
Поп Савел успел нагрузиться вместе с другими и тоже лез целоваться к Привалову, донимая его цитатами из всех классиков. Телкин был чуть-чуть навеселе. Вообще все подгуляли, за исключением одного Нагибина, который «не принимал ни капли водки». Началась пляска, от которой гнулись и трещали половицы; бабы с визгом взмахивали
руками; захмелевшие
мужики грузно топтались на месте, выбивая каблуками отчаянную дробь.
Петр Елисеич без шапки бегом бросился к конторе и издали еще махал
руками мужикам, чтобы несли больного в господский дом. Голиковский дождался, пока принесли «убившегося» в сарайную к Сидору Карпычу, и с удивлением посмотрел на побелевшую от страха Нюрочку.
Теперь, когда политическая экономия перешла в
руки мужиков, самое название индейки грозит сделаться достоянием истории. «Индейка, — объявляет мужик прямо, — птица проестливая, дворянская, мужику кормить ее не из чего».
Началось невеселое утро: избы не затапливались, лаптевая свайка не играла в
руке мужика, и только веретена кое-как жужжали в руках баб, да и то скучно и как бы нехотя.
Неточные совпадения
— А потому терпели мы, // Что мы — богатыри. // В том богатырство русское. // Ты думаешь, Матренушка, //
Мужик — не богатырь? // И жизнь его не ратная, // И смерть ему не писана // В бою — а богатырь! // Цепями
руки кручены, // Железом ноги кованы, // Спина… леса дремучие // Прошли по ней — сломалися. // А грудь? Илья-пророк // По ней гремит — катается // На колеснице огненной… // Все терпит богатырь!
Попотчуй
мужиков!» // Глядь — скатерть развернулася, // Откудова ни взялися // Две дюжие
руки, // Ведро вина поставили, // Горой наклали хлебушка // И спрятались опять.
Что ни на есть отчаянный // Был Клим
мужик: и пьяница, // И на
руку нечист.
— Смотри, не хвастай силою, — // Сказал
мужик с одышкою, // Расслабленный, худой // (Нос вострый, как у мертвого, // Как грабли
руки тощие, // Как спицы ноги длинные, // Не человек — комар).
Крестьяне речь ту слушали, // Поддакивали барину. // Павлуша что-то в книжечку // Хотел уже писать. // Да выискался пьяненький //
Мужик, — он против барина // На животе лежал, // В глаза ему поглядывал, // Помалчивал — да вдруг // Как вскочит! Прямо к барину — // Хвать карандаш из
рук! // — Постой, башка порожняя! // Шальных вестей, бессовестных // Про нас не разноси! // Чему ты позавидовал! // Что веселится бедная // Крестьянская душа?