Неточные совпадения
Самые узкие и своекорыстные натуры способны к таким душевным порывам и
внутреннему просветлению, когда они действуют не из расчета, а
по вдохновению.
Каждое блюдо имело само
по себе глубокий
внутренний смысл, и каждый кусок отправлялся в желудок при такой торжественной обстановке, точно совершалось какое-нибудь таинство.
«Если ты действительно любишь ее, — шептал ему
внутренний голос, — то полюбишь и его, потому что она счастлива с ним, потому что она любит его…» Гнетущее чувство смертной тоски сжимало его сердце, и он подолгу не спал
по ночам, тысячу раз передумывая одно и то же.
Привалов переживал медовый месяц своего незаконного счастья. Собственно говоря, он плыл
по течению, которое с первого момента закружило его и понесло вперед властной пенившейся волной. Когда он ночью вышел из половодовского дома в достопамятный день бала, унося на лице следы безумных поцелуев Антониды Ивановны, совесть проснулась в нем и
внутренний голос сказал: «Ведь ты не любишь эту женщину, которая сейчас осыпала тебя своими ласками…»
Он очертил всех действующих лиц этой сложной истории, свою домашнюю обстановку и свое постепенное падение, быстрое
по внешности, но вполне последовательное
по внутреннему содержанию.
Неточные совпадения
Был, после начала возмущения, день седьмый. Глуповцы торжествовали. Но несмотря на то что
внутренние враги были побеждены и польская интрига посрамлена, атаманам-молодцам было как-то не
по себе, так как о новом градоначальнике все еще не было ни слуху ни духу. Они слонялись
по городу, словно отравленные мухи, и не смели ни за какое дело приняться, потому что не знали, как-то понравятся ихние недавние затеи новому начальнику.
Что касается до
внутреннего содержания «Летописца», то оно
по преимуществу фантастическое и
по местам даже почти невероятное в наше просвещенное время.
— Я — твое
внутреннее слово! я послана объявить тебе свет Фавора, [Фаво́р —
по евангельскому преданию, священная гора.] которого ты ищешь, сам того не зная! — продолжала между тем незнакомка, — но не спрашивай, кто меня послал, потому что я и сама объявить о сем не умею!
Несмотря на то, что вся
внутренняя жизнь Вронского была наполнена его страстью, внешняя жизнь его неизменно и неудержимо катилась
по прежним, привычным рельсам светских и полковых связей и интересов.
Толпа росла; к танцующим приставали другие, и нельзя было видеть без
внутреннего движенья, как все отдирало танец самый вольный, самый бешеный, какой только видел когда-либо свет и который,
по своим мощным изобретателям, назван козачком.