— Да, тут вышла серьезная история… Отец, пожалуй бы, и ничего, но мать — и слышать ничего не хочет о примирении. Я пробовал было замолвить словечко; куда, старуха на меня так поднялась, что даже ногами затопала. Ну, я и оставил. Пусть сами мирятся… Из-за чего только люди кровь себе портят, не понимаю и не понимаю. Мать
не скоро своротишь: уж если что поставит себе — кончено, не сдвинешь. Она ведь тогда прокляла Надю… Это какой-то фанатизм!.. Вообще старики изменились: отец в лучшую сторону, мать — в худшую.
Неточные совпадения
Каждый новый визит Привалова и радовал Марью Степановну, и как-то заботил: она
не могла
не видеть, что Надя нравилась Привалову и что он инстинктивно ищет ее общества, но уж что-то очень
скоро заваривалось то, чего так страстно желала в душе Марья Степановна.
— Ах, Сережа, Сережа… — шептал Бахарев, качая головой. — Добрая у тебя душа-то… золотая… Хорошая ведь в тебе кровь-то. Это она сказывается. Только… мудреное ты дело затеваешь, небывалое… Вот я —
скоро и помирать пора, а
не пойму хорошенько…
Женского общества она
не выносила, и исключение, сделанное для Нади,
скоро потеряло всякое значение.
— Цветет-то она цветет, да кабы
не отцвела
скоро, — с подавленным вздохом проговорила старуха, — сам знаешь, девичья краса до поры до время, а Надя уж в годах, за двадцать перевалило. Мудрят с отцом-то, а вот счастья господь и
не посылает… Долго ли до греха — гляди, и завянет в девках. А Сережа-то прост, ох как прост, Данилушка. И в кого уродился, подумаешь… Я так полагаю, што он в мать, в Варвару Павловну пошел.
Спертый воздух, блеск огней, накоплявшийся удушливый жар и общая толкотня
скоро утомили Привалова, хотя ему все еще
не хотелось расстаться с своим уголком.
В мельничном флигельке
скоро собрались все, то есть Нагибин, Телкин, поп Савел и Ипат, который теперь жил в деревне, так как в городе ему решительно нечего было делать. Впрочем, верный слуга Привалова
не особенно горевал о таком перемещении: барин своей женитьбой потерял в его глазах всякую цену. «Одним словом, как есть пропащий человек!»
— Но я
скоро не умру, доктор, — с улыбкой говорил Ляховский, складывая завещание обратно в стол. — Нет,
не умру… Знаете, иногда человека поддерживает только одна какая-нибудь всемогущая идея, а у меня есть такая идея… Да!
— Вот уж сорочины
скоро, как Катю мою застрелили, — заговорила Павла Ивановна, появляясь опять в комнате. — Панихиды по ней служу, да вот собираюсь как-нибудь летом съездить к ней на могилку поплакать… Как жива-то была, сердилась я на нее, а теперь вот жаль! Вспомнишь, и горько сделается, поплачешь. А все-таки я благодарю бога, что он
не забыл ее: прибрал от сраму да от позору.
Во флигельке
скоро потекла мирная семейная жизнь, в которой принимали самое живое участие Нагибин и поп Савел. Они своим присутствием делали совсем незаметным однообразие деревенской жизни, причем поп Савел ближе сошелся с Лоскутовым, а Нагибин с Надеждой Васильевной. Добрый старик
не знал, чем угодить «барышне», за которой ухаживал с самым трогательным участием.
Скоро у Надежды Васильевны завелось в Гарчиках самое обширное бабье знакомство, а во флигельке
не переводились разные древние старушки, которых Надежда Васильевна особенно любила.
Влас наземь опускается. // «Что так?» — спросили странники. // — Да отдохну пока! // Теперь
не скоро князюшка // Сойдет с коня любимого! // С тех пор, как слух прошел, // Что воля нам готовится, // У князя речь одна: // Что мужику у барина // До светопреставления // Зажату быть в горсти!..
Неточные совпадения
Правдин. Подобное бесчеловечие вижу и в здешнем доме. Ласкаюсь, однако, положить
скоро границы злобе жены и глупости мужа. Я уведомил уже о всех здешних варварствах нашего начальника и
не сумневаюсь, что унять их возьмутся меры.
Софья (одна, глядя на часы). Дядюшка
скоро должен вытти. (Садясь.) Я его здесь подожду. (Вынимает книжку и прочитав несколько.) Это правда. Как
не быть довольну сердцу, когда спокойна совесть! (Прочитав опять несколько.) Нельзя
не любить правил добродетели. Они — способы к счастью. (Прочитав еще несколько, взглянула и, увидев Стародума, к нему подбегает.)
Стародум. Благодарение Богу, что человечество найти защиту может! Поверь мне, друг мой, где государь мыслит, где знает он, в чем его истинная слава, там человечеству
не могут
не возвращаться его права. Там все
скоро ощутят, что каждый должен искать своего счастья и выгод в том одном, что законно… и что угнетать рабством себе подобных беззаконно.
Г-жа Простакова. О матушка! Знаю, что ты мастерица, да лих
не очень тебе верю. Вот, я чаю, учитель Митрофанушкин
скоро придет. Ему велю…
Стародум. Они в руках государя. Как
скоро все видят, что без благонравия никто
не может выйти в люди; что ни подлой выслугой и ни за какие деньги нельзя купить того, чем награждается заслуга; что люди выбираются для мест, а
не места похищаются людьми, — тогда всякий находит свою выгоду быть благонравным и всякий хорош становится.