Неточные совпадения
С появлением девушек в комнату ворвались разные детские воспоминания, которые для постороннего человека
не имели никакого значения и могли показаться смешными, а для действующих лиц были теперь
особенно дороги.
Раз они вдвоем
особенно долго гуляли по бахаревскому саду; Марья Степановна обыкновенно сопровождала их в таких случаях или командировала Верочку, но на этот раз к ней кто-то приехал, а Верочки
не было дома.
Надежда Васильевна ничего
не ответила, а только засмеялась и посмотрела на Привалова вызывающим, говорившим взглядом. Слова девушки долго стояли в ушах Привалова, пока он их обдумывал со всех возможных сторон. Ему
особенно приятно было вспомнить ту энергичную защиту, которую он так неожиданно встретил со стороны Надежды Васильевны. Она была за него: между ними, незаметно для глаз, вырастало нравственное тяготение.
— Вот и отлично: было бы желание, а обстоятельства мы повернем по-своему.
Не так ли? Жить в столице в наше время просто грешно. Провинция нуждается в людях,
особенно в людях с серьезным образованием.
Александр Павлыч, наоборот,
не мог похвалиться
особенно покойной ночью: он долго ворочал на постели свои кости и несколько раз принимался тереть себе лоб, точно хотел выскоблить оттуда какую-то идею.
Оскар Филипыч в нескольких словах дал заметить Половодову, что ему в тонкости известно
не только все дело по опеке, но все его мельчайшие подробности и
особенно слабые места. Половодов с возраставшим удивлением слушал улыбавшегося немца и, наконец, проговорил...
У Марьи Степановны
не было тайн от немой, и последняя иногда делилась ими с Лукой, хотя с большой осторожностью, потому что Лука иногда мог и сболтнуть лишнее,
особенно под пьяную руку.
Зося сделалась необыкновенно внимательна в последнее время к Надежде Васильевне и часто заезжала навестить ее, поболтать или увезти вместе с собой кататься. Такое внимание к подруге было тоже новостью, и доктор
не мог
не заметить, что во многом Зося старается копировать Надежду Васильевну,
особенно в обстановке своей комнаты, которую теперь загромоздила книгами, гравюрами серьезного содержания и совершенно новой мебелью, очень скромной и тоже «серьезной».
Около дырявых, ободранных кошей суетилась подвижная полунагая толпа ребят, денно-нощно работали женщины, эти безответные труженицы в духе добрых азиатских нравов, и вечно ничего
не делали сами башкиры, попивая кумыс и разъезжая по окрестностям на своих мохноногих лошадках; по ночам около кошей горели яркие огни, и в тихом воздухе таяла и стыла башкирская монотонная песня, рассказывавшая про подвиги башкирских богатырей,
особенно о знаменитом Салавате.
Вы настолько эгоистичны, что
не можете примириться даже с теми детскими прихотями, на какие имеет полное право всякая молоденькая женщина,
особенно такая красавица, как Зося.
В каких-нибудь два часа Привалов уже знал все незамысловатые деревенские новости: хлеба, слава богу, уродились, овсы — ровны, проса и гречихи — середка на половине. В Красном Лугу молоньей убило бабу, в Веретьях скот начинал валиться от чумы, да отслужили сорок обеден, и бог помиловал. В «орде» больно хороша нынче уродилась пшеница,
особенно кубанка. Сено удалось
не везде, в петровки солнышком прихватило по увалам; только и поскоблили где по мочевинкам, в понизях да на поемных лугах, и т. д. и т. д.
Привалов
не мог порядочно ответить ни на один из этих вопросов, и теперь совесть
особенно мучила его, что он из-за личных дел забыл свои главные обязанности.
Что
особенно не нравилось Привалову, так это то, что Хина после смерти Ляховского как-то совсем завладела Зосей, а это влияние
не обещало ничего хорошего в будущем.
По деревянному тротуару действительно шел Лоскутов. Привалов
не узнал его в первую минуту, хотя по внешности он мало изменился. В этой характерной фигуре теперь сказывалось какое-то глубокое душевное перерождение; это было заметно по рассеянному выражению лица и
особенно по глазам, потерявшим свою магическую притягательную силу. Привалова Лоскутов узнал
не вдруг и долго пристально всматривался в него, пока проговорил...
— Ну, матушка, трудно нынче людей разбирать,
особенно по чужим-то разговорам. А мне Николай Иваныч тем поглянулся, что простой он человек… Да.
Не съест нас…
В конце зимы Василий Назарыч уехал на свои прииски, и в бахаревском доме наступила
особенно тяжелая пустота:
не было Надежды Васильевны,
не было Кости. Виктор Васильич притих, — вообще царило очень невеселое настроение. Процесс Виктора Васильича приближался, и Веревкин время от времени привозил каких-то свидетелей и все допрашивал Виктора Васильича. Раз, когда Веревкин хотел ехать домой, Виктор Васильич остановил его...
Веревкин
особенно был озабочен составом присяжных заседателей и боялся как огня, чтобы
не попали чиновники: они
не пощадили бы, а вот купцы да мужички — совсем другое дело,
особенно последние.
Если раньше в Привалове Надежда Васильевна видела «жениха», которого поэтому именно и
не любила, то теперь она, напротив,
особенно интересовалась им, его внутренней жизнью, даже его ошибками, в которых обрисовывался оригинальный тип.
Скоро у Надежды Васильевны завелось в Гарчиках самое обширное бабье знакомство, а во флигельке
не переводились разные древние старушки, которых Надежда Васильевна
особенно любила.
Маленький диссонанс,
особенно на первое время, вносили в эту жизнь родственные отношения к Веревкиным, к которым Бахарев никак
не мог привыкнуть, и даже Верочка, уживавшаяся со всем и со всеми, чувствовала себя
не в своей тарелке в присутствии Ивана Яковлича или Агриппины Филипьевны.
Впрочем, первый
особенно не обременял своим присутствием, потому что был слишком занят своими личными делами: в течение года он успел еще раз подняться и спустить все до нитки.
Веревкин никак
не мог догадаться, куда они приехали, но с удовольствием пошел в теплую избу, заранее предвкушая удовольствие выспаться на полатях до седьмого пота. С морозу лихо спится здоровому человеку,
особенно когда он отломает верст полтораста. Пока вытаскивались из экипажа чемоданы и наставлялся самовар для гостей, Веревкин, оглядывая новую избу, суетившуюся у печки хозяйку, напрасно старался решить вопрос, где они. Только когда в избу вошел Нагибин, Веревкин догадался, что они в Гарчиках.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Что тут пишет он мне в записке? (Читает.)«Спешу тебя уведомить, душенька, что состояние мое было весьма печальное, но, уповая на милосердие божие, за два соленые огурца
особенно и полпорции икры рубль двадцать пять копеек…» (Останавливается.)Я ничего
не понимаю: к чему же тут соленые огурцы и икра?
А вы — стоять на крыльце, и ни с места! И никого
не впускать в дом стороннего,
особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и
не с просьбою, да похож на такого человека, что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Городничий. Мотает или
не мотает, а я вас, господа, предуведомил. Смотрите, по своей части я кое-какие распоряженья сделал, советую и вам.
Особенно вам, Артемий Филиппович! Без сомнения, проезжающий чиновник захочет прежде всего осмотреть подведомственные вам богоугодные заведения — и потому вы сделайте так, чтобы все было прилично: колпаки были бы чистые, и больные
не походили бы на кузнецов, как обыкновенно они ходят по-домашнему.
Его послушать надо бы, // Однако вахлаки // Так обозлились,
не дали // Игнатью слова вымолвить, //
Особенно Клим Яковлев // Куражился: «Дурак же ты!..» // — А ты бы прежде выслушал… — // «Дурак же ты…» // — И все-то вы, // Я вижу, дураки!
С большущей сивой гривою, // Чай, двадцать лет
не стриженной, // С большущей бородой, // Дед на медведя смахивал, //
Особенно как из лесу, // Согнувшись, выходил.