Неточные совпадения
— Ах, вы, Хиония Алексеевна,
кажется, совсем помешались на своем Привалове…
Помилуйте, какое может быть отношение, когда брат просто глуп? Самая обыкновенная история…
— Ах, секрет самый простой: не быть скучным, — весело отвечал Половодов. — Когда мы с вами будем у Ляховского, Сергей Александрыч, — прибавил он, — я познакомлю вас с Софьей Игнатьевной… Очень
милая девушка! А так как она вдобавок еще очень умна, то наши дамы ненавидят ее и,
кажется, только в этом и согласны между собой.
— Отчего вы никогда не заглянете ко мне? — ласково корила Половодова Хионию Алексеевну, застегивая шведскую перчатку. — Ах, как у вас мило отделан домик… я люблю эту
милую простоту. Кстати, Хиония Алексеевна, когда же я наконец увижу вас у себя? Александр утро проводит в банке… Вы,
кажется, с ним не сходитесь характерами?.. Но это пустяки, он только
кажется гордым человеком…
— Положительно, самая красивая девушка здесь… Это,
кажется, еще первый ее выезд в свет. Да, да… Во всем видна эта непосредственность, какая-то
милая застенчивость — одним словом, как только что распускающийся бутон.
Остропестро выставляло из-под кустов свои колючие пурпуровые головки. В стороне стоял деревянный дом, маленький, серенький, в одно жилье, с широкою обеденкою в сад. Он
казался милым и уютным. А за ним виднелась часть огорода. Там качались сухие коробочки мака да беложелтые крупные чепчики ромашки, желтые головки подсолнечника никли перед увяданием и между полезными зелиями поднимались зонтики: белые у кокорыша и бледнопурпуровые у цикутного аистника, цвели светложелтые лютики да невысокие молочаи.
Ей все
казалось милым и дорогим: и «наш» пароход — необыкновенно чистенький и быстрый пароход! — и «наш» капитан — здоровенный толстяк в парусиновой паре и клеенчатом картузе, с багровым лицом, сизым носом и звериным голосом, давно охрипшим от непогод, оранья и пьянства, — «наш» лоцман — красивый, чернобородый мужик в красной рубахе, который вертел в своей стеклянной будочке колесо штурвала, в то время как его острые, прищуренные глаза твердо и неподвижно смотрели вдаль.
Неточные совпадения
Анна Андреевна.
Помилуйте, я никак не смею принять на свой счет… Я думаю, вам после столицы вояжировка
показалась очень неприятною.
Он смотрел на ее высокую прическу с длинным белым вуалем и белыми цветами, на высоко стоявший сборчатый воротник, особенно девственно закрывавший с боков и открывавший спереди ее длинную шею и поразительно тонкую талию, и ему
казалось, что она была лучше, чем когда-нибудь, — не потому, чтоб эти цветы, этот вуаль, это выписанное из Парижа платье прибавляли что-нибудь к ее красоте, но потому, что, несмотря на эту приготовленную пышность наряда, выражение ее
милого лица, ее взгляда, ее губ были всё тем же ее особенным выражением невинной правдивости.
Вернувшись в этот день домой, Левин испытывал радостное чувство того, что неловкое положение кончилось и кончилось так, что ему не пришлось лгать. Кроме того, у него осталось неясное воспоминание о том, что то, что говорил этот добрый и
милый старичок, было совсем не так глупо, как ему
показалось сначала, и что тут что-то есть такое, что нужно уяснить.
Портрет с пятого сеанса поразил всех, в особенности Вронского, не только сходством, но и особенною красотою. Странно было, как мог Михайлов найти ту ее особенную красоту. «Надо было знать и любить ее, как я любил, чтобы найти это самое
милое ее душевное выражение», думал Вронский, хотя он по этому портрету только узнал это самое
милое ее душевное выражение. Но выражение это было так правдиво, что ему и другим
казалось, что они давно знали его.
Среди поклонников послушных // Других причудниц я видал, // Самолюбиво равнодушных // Для вздохов страстных и похвал. // И что ж нашел я с изумленьем? // Они, суровым поведеньем // Пугая робкую любовь, // Ее привлечь умели вновь, // По крайней мере сожаленьем, // По крайней мере звук речей //
Казался иногда нежней, // И с легковерным ослепленьем // Опять любовник молодой // Бежал за
милой суетой.