Слова ли Чичикова были на этот раз так убедительны, или же расположение духа у Андрея Ивановича было как-то особенно настроено к откровенности, — он вздохнул и сказал, пустивши кверху трубочный дым: «На все нужно родиться счастливцем, Павел Иванович», — и рассказал все, как было, всю
историю знакомства с генералом и разрыв.
О нем-то и задумался он, сидя во флигеле Минкиной и мысленно переживая всю
историю знакомства с этой наводящей на него теперь только страх женщиной, — историю, рассказанную нами в четырех последних главах нашего правдивого повествования.
Неточные совпадения
Тогда я рассказал всю драматическую
историю нашего
знакомства с нею, нашей любви, — разумеется, прикрыв все это вымышленными именами.
Но тут уж начинается новая
история,
история постепенного обновления человека,
история постепенного перерождения его, постепенного перехода из одного мира в другой,
знакомства с новою, доселе совершенно неведомою действительностью. Это могло бы составить тему нового рассказа, — но теперешний рассказ наш окончен.
Это были люди умные, образованные, честные, состарившиеся и выслужившиеся «арзамасские гуси»; они умели писать по-русски, были патриоты и так усердно занимались отечественной
историей, что не имели досуга заняться серьезно современностью Все они чтили незабвенную память Н. М. Карамзина, любили Жуковского, знали на память Крылова и ездили в Москве беседовать к И. И. Дмитриеву, в его дом на Садовой, куда и я езживал к нему студентом, вооруженный романтическими предрассудками, личным
знакомством с Н. Полевым и затаенным чувством неудовольствия, что Дмитриев, будучи поэтом, — был министром юстиции.
Мы никак не могли узнать в точности, каким образом могли завязаться подобные отношения; завязались они, конечно, по поводу всё той же
истории с князем, когда Вера Лебедева была поражена горестью до того, что даже заболела; но при каких подробностях произошло
знакомство и дружество, нам неизвестно.
При других обстоятельствах я всю бы жизнь, конечно, отдал пани Вибель, но теперь…» О, как проклинал себя Аггей Никитич за свою глупую
историю в Синькове с камер-юнкером, за свою непристойную выходку против пани Вибель, даже за свое возобновление
знакомства с добрейшим аптекарем, и в голове его возникло намерение опять сойтись с пани Вибель, сказать ей, что он свободен, и умолять ее, чтобы она ему все простила, а затем, не рассуждая больше ни о чем, Аггей Никитич не далее как через день отправился на квартиру пани Вибель, но, к ужасу своему, еще подходя, он увидел, что ставни квартиры пани Вибель были затворены.