Неточные совпадения
Привалов плохо слушал Марью Степановну. Ему хотелось оглянуться на Надежду Васильевну, которая шла теперь рядом с Васильем Назарычем. Девушка поразила Привалова, поразила не красотой, а чем-то
особенным, чего не
было в других.
Фамилии Колпаковых, Полуяновых, Бахаревых — все это
были птенцы гуляевского гнезда, получившие там вместе с кровом и родительской лаской тот
особенный закал, которым они резко отличались между всеми другими людьми.
Он как-то сразу полюбил свои три комнатки и с
особенным удовольствием раскрыл дорожный сундук, в котором у него лежали самые дорогие вещи, то
есть портрет матери, писанный масляными красками, книги и деловые бумаги.
Голос Марьи Степановны раздавался в моленной с теми
особенными интонациями, как читают только раскольники: она читала немного в нос, растягивая слова и произносила «й» как «и». Оглянувшись назад, Привалов заметил в левом углу, сейчас за старухами, знакомую высокую женскую фигуру в большом платке, с сложенными по-раскольничьи на груди руками. Это
была Надежда Васильевна.
В самых глупостях, которые говорил Nicolas Веревкин с совершенно серьезным лицом,
было что-то
особенное: скажи то же самое другой, —
было бы смешно и глупо, а у Nicolas Веревкина все сходило с рук за чистую монету.
— О да, — протянула Агриппина Филипьевна с приличной важностью. — Nadine Бахарева и Sophie Ляховская у нас первые красавицы… Да. Вы не видали Sophie Ляховской? Замечательно красивая девушка… Конечно, она не так умна, как Nadine Бахарева, но в ней
есть что-то такое, совершенно
особенное. Да вот сами увидите.
— О, это прекрасно, очень прекрасно, и, пожалуйста, обратите на это
особенное внимание… Как все великие открытия, все дело очень просто, просто даже до смешного: старший Привалов выдает на крупную сумму векселей, а затем объявляет себя несостоятельным. Опекунов побоку, назначается конкурс, а главным доверенным от конкурса являетесь вы… Тогда все наследники делаются пешками, и во всем вы
будете зависеть от одной дворянской опеки.
После своего визита к Половодову Привалов хотел через день отправиться к Ляховскому. Не побывав у опекунов, ему неловко
было ехать в Шатровские заводы, куда теперь его тянуло с
особенной силой, потому что Надежда Васильевна уехала туда. Эта последняя причина служила для Привалова главной побудительной силой развязаться поскорее с неприятным визитом в старое приваловское гнездо.
Теперь она
была наверху блаженства, потому что, очевидно, Привалов с
особенным удовольствием проводил у них вечера и заметно искал случая поговорить с Надеждой Васильевной.
Это известие
было так неожиданно, что Привалов с
особенным вниманием посмотрел на Виктора Николаича, уж не бредит ли он.
— От кого мне слышать-то… Заперся, значит, дело какое-нибудь
есть… Василий Назарыч по неделям сидит безвыходно в своем кабинете. Что же тут
особенного?
На половине «самой» с первого раза трудно
было заметить настоящее положение дел, а человек неопытный даже и ничего
особенного не увидел бы.
Нужно заметить, что и раньше отношения между этими дамами, то
есть Хионией Алексеевной и Антонидой Ивановной,
были очень дружелюбны, хотя и не подавали никакого повода к
особенной нежности.
— Совершенно верно, но это
будет что-то
особенное… Уже идут приготовления, хотя до рождества остается целых два месяца.
Привалов
был плохой оратор, но теперь он с
особенной последовательностью и ясностью отстаивал свои идеи.
Центр тяжести лежал в наделе мастеровых землей, и этот пункт
был обработан с
особенным мастерством.
Лоскутов уезжал на прииски только на несколько дней. Работы зимой
были приостановлены, и у него
было много свободного времени. Привалов как-то незаметно привык к обществу этого совершенно
особенного человека, который во всем так резко отличался от всех других людей. Только иногда какое-нибудь неосторожное слово нарушало это мирное настроение Привалова, и он опять начинал переживать чувство предубеждения к своему сопернику.
— Хорошо, пусть
будет по-вашему, доктор… Я не
буду делать
особенных приглашений вашему философу, но готова держать пари, что он
будет на нашем бале… Слышите — непременно! Идет пари? Я вам вышью феску, а вы мне… позвольте, вы мне подарите ту статуэтку из терракоты, помните, — ребенка, который снимает с ноги чулок и падает. Согласны?
Ночь
была ясная, морозная, небо точно обсыпано брильянтовой пылью. Снег светился синеватыми искрами. Привалов давно не испытывал такого бодрого и счастливого настроения, как сегодня, и с
особенным удовольствием вдыхал полной грудью морозный воздух.
Немедленно
был послан в Троицк, как на ближайший меновой двор,
особенный нарочный с поручением приобрести четыре кибитки: одну для Зоси, одну для конюхов, одну для женской прислуги и одну на всякий случай, то
есть для гостей.
К Привалову Надежда Васильевна относилась теперь иначе, чем в Узле; она точно избегала его, как это казалось ему иногда. О прежних откровенных разговорах не
было и помину; в присутствии Привалова Надежда Васильевна обращалась с мужем с
особенной нежностью, точно хотела этим показать первому, что он здесь лишний. Даже Лоскутов заметил эту перемену в жене и откровенно, как всегда, высказал ей свое мнение.
Половодов должен
был подать первый отчет по конкурсному управлению Шатровскими заводами осенью, когда кончится заводский год. Привалов и Веревкин ожидали этого срока с
особенным нетерпением, потому что отчет должен
был дать им в руки предлог устранить Половодова с его поста. Теперь налицо
было два наследника, и это обстоятельство давало некоторую надежду на полный успех дела.
— Если вы не заботитесь о себе, то подумайте о вашей дочери, — говорил доктор, когда Надежда Васильевна не хотела следовать его советам. — Больному вы не принесете
особенной пользы, а себя можете окончательно погубить.
Будьте же благоразумны…
— Строгий моралист найдет мою откровенность неуместною, но, во-первых, это скрыть нельзя, а во-вторых, тебе известно, у меня всегда
были особенные принципы насчет отношений отца к сыну. Впрочем, ты, конечно, будешь вправе осудить меня. В мои лета… Словом, эта… эта девушка, про которую ты, вероятно, уже слышал…
Неточные совпадения
Слава о его путешествиях росла не по дням, а по часам, и так как день
был праздничный, то глуповцы решились ознаменовать его чем-нибудь
особенным.
И действительно, Фердыщенко
был до того прост, что летописец считает нужным неоднократно и с
особенною настойчивостью остановиться на этом качестве, как на самом естественном объяснении того удовольствия, которое испытывали глуповцы во время бригадирского управления.
Нельзя сказать, чтоб предводитель отличался
особенными качествами ума и сердца; но у него
был желудок, в котором, как в могиле, исчезали всякие куски. Этот не весьма замысловатый дар природы сделался для него источником живейших наслаждений. Каждый день с раннего утра он отправлялся в поход по городу и поднюхивал запахи, вылетавшие из обывательских кухонь. В короткое время обоняние его
было до такой степени изощрено, что он мог безошибочно угадать составные части самого сложного фарша.
Рассказывали, что возвышением своим Угрюм-Бурчеев обязан
был совершенно
особенному случаю. Жил будто бы на свете какой-то начальник, который вдруг встревожился мыслию, что никто из подчиненных не любит его.
Каким образом об этих сношениях
было узнано — это известно одному богу; но кажется, что сам Наполеон разболтал о том князю Куракину во время одного из своих petits levе́s. [Интимных утренних приемов (франц.).] И вот в одно прекрасное утро Глупов
был изумлен, узнав, что им управляет не градоначальник, а изменник, и что из губернии едет
особенная комиссия ревизовать его измену.