Неточные совпадения
Гуляев еще раньше выстроил дочери в
ближайшем уездном городе Узле целый дворец, в котором сам
был только раз в жизни, именно когда у него родился внук.
— Нет, я непременно
буду у вас, Агриппина Филипьевна, — уверял Привалов, совершенно подавленный этим потоком любезностей. — В
ближайший же четверг, если позволите…
Немедленно
был послан в Троицк, как на
ближайший меновой двор, особенный нарочный с поручением приобрести четыре кибитки: одну для Зоси, одну для конюхов, одну для женской прислуги и одну на всякий случай, то
есть для гостей.
Половодов вернулся домой в десять часов вечера, и, когда раздевался в передней, Семен подал ему полученную без него телеграмму. Пробежав несколько строк, Половодов глухо застонал и бросился в
ближайшее кресло: полученное известие поразило его, как удар грома и он несколько минут сидел в своем кресле с закрытыми глазами, как ошеломленная птица. Телеграмма
была от Оскара Филипыча, который извещал, что их дело выиграно и что Веревкин остался с носом.
Ложа, в которую попал Привалов,
была одна из
ближайших к сцене.
Чтобы замять этот неприятный разговор, Надежда Васильевна стала расспрашивать Привалова о его мельнице и хлебной торговле. Ее так интересовало это предприятие, хотя от Кости о нем она ничего никогда не могла узнать: ведь он с самого начала
был против мельницы, как и отец. Привалов одушевился и подробно рассказал все, что
было им сделано и какие успехи
были получены; он не скрывал от Надежды Васильевны тех неудач и разочарований, какие выступали по мере
ближайшего знакомства с делом.
Результатом
ближайшим было и должно было быть — для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире).
Неточные совпадения
Через полтора или два месяца не оставалось уже камня на камне. Но по мере того как работа опустошения приближалась к набережной реки, чело Угрюм-Бурчеева омрачалось. Рухнул последний,
ближайший к реке дом; в последний раз звякнул удар топора, а река не унималась. По-прежнему она текла, дышала, журчала и извивалась; по-прежнему один берег ее
был крут, а другой представлял луговую низину, на далекое пространство заливаемую в весеннее время водой. Бред продолжался.
— Сударыня! здесь, — сказал Чичиков, — здесь, вот где, — тут он положил руку на сердце, — да, здесь пребудет приятность времени, проведенного с вами! и поверьте, не
было бы для меня большего блаженства, как жить с вами если не в одном доме, то, по крайней мере, в самом
ближайшем соседстве.
Самгина тоже выбросило на улицу, точно он
был веревкой привязан к дворнику. Он видел, как Николай, размахнувшись ломом, бросил его под ноги
ближайшего солдата, очутился рядом с ним и, схватив ружье, заорал:
Самгин остановился, рассматривая карикатурную, но печальную фигуру животного, вспомнил «Холстомера» Л. Толстого, «Изумруд» Куприна и решил, что
будет лучше, если он с
ближайшим поездом уедет отсюда.
В течение
ближайших дней он убедился, что действительно ему не следует жить в этом городе.
Было ясно: в адвокатуре местной, да, кажется, и у некоторых обывателей, подозрительное и враждебное отношение к нему — усилилось. Здоровались с ним так, как будто, снимая шапку, оказывали этим милость, не заслуженную им. Один из помощников, которые приходили к нему играть в винт, ответил на его приглашение сухим отказом. А Гудим, встретив его в коридоре суда, крякнул и спросил: