Нечего делать, пришлось подниматься ни свет ни заря, и
старый воевода невольно вспомнил свое Усторожье, где спал вволю и никого не боялся. Келарь принес с собой затрапезный кафтанишко и помог его надеть.
Этими словами слепой старик точно придавил вратаря. Полуект Степаныч узнал его: это был тот самый Брехун, который сидел на одной цепи с дьячком Арефой. Это открытие испугало воеводу, да и речи неподобные болтает слепой бродяга. А сердце так и захолонуло, точно кто схватил его рукой… По каком ясном соколе убивается красная пташка?.. Боялся догадаться
старый воевода, боялся поверить своим ушам…
Да, было всего, а главное — стала привыкать Охоня к
старому воеводе, который тешил ее да баловал. Вот только кончил скверно: увидел игумена Моисея и продал с первого слова, а еще сколько грозился против игумена. Обидно Охоне больше всего, что воевода испугался и не выстоял ее. Все бы по-другому пошло, кабы старик удержался.
Похвастался воевода, а тут как раз писчик Терешка сбежал к мятежникам да еще подбросил на воеводский двор «противное» письмо, в котором всячески обзывал
старого воеводу и грозил ему выдергать по волоску всю «поганую бороденку».
Неточные совпадения
Эти слова заставили Охоню задрожать — не боялась она ни солдат, ни
воеводы, а тут испугалась. Белоус так страшно посмотрел на нее, а сам смеется. Его сейчас же увели куда-то в другое подземелье, где приковал его к стене сам Кильмяк, пользовавшийся у
воеводы безграничным доверием. На железном пруте остались башкир Аблай да слепец Брехун, которых и увели на
старое место. Когда их подводили к двери, Брехун повернул свое неподвижное лицо и сказал
воеводе...
«А девка гладкая, — думал
воевода и отплевывался от нечестивой мысли, заползавшей в
старую голову. — Как ее звать-то? А ловко она солдат орясиной шарашила… Одним словом, удалая девка».
— Перестань,
старая дура! — огрызался
воевода. — Истинно сказано, што долог волос у бабы, а ум короче воробьиного носу…
А слепец Брехун ходил со своим «глазом» по Служней слободе как ни в чем не бывало. Утром он сидел у монастыря и пел Лазаря, а вечером переходил к обители, куда благочестивые люди шли к вечерне. Дня через три после бегства
воеводы, ночью, Брехун имел тайное свидание на
старой монастырской мельнице с беломестным казаком Белоусом, который вызвал его туда через одного нищего.
— Мудреное ваше дело, воеводша. Гордыня обуяла
воеводу, а своя-то слабость очень уж сладка кажется… Ему пора бы
старые грехи замаливать, а он вон што придумал. Писал я ему, да только ответа не получал… Не сладкие игуменские письма.
Очень уж не поглянулось Охоне обительское послушание: убежала она к
старому да корявому
воеводе.
Грозен был вид
старого воеводы среди безмолвных опричников. Значение шутовской его одежды исчезло. Из-под густых бровей сверкали молнии. Белая борода величественно падала на грудь, приявшую некогда много вражьих ударов, но испещренную ныне яркими заплатами; а в негодующем взоре было столько достоинства, столько благородства, что в сравнении с ним Иван Васильевич показался мелок.
Достигаев. Я, конечно… очень благодарен за доверие… Что же предполагаете вы начать? Ты, Порфирий Петров,
старый воевода — сколько лет командуешь союзом-то Михаила Архангела?
Сын отвечал ему глухим, предсмертным кашлем. Еще не дошла до них тайна, что Образец отдает дочь свою за Антона-лекаря. Хотя и потревожило Мамона известие, что басурмана выжил
старый воевода из своего двора, но весть о смерти царевича покуда вознаградила его.
Неточные совпадения
— Оттого, что сам
старый пан в городе. Он уже полтора года как сидит
воеводой в Дубне.
На вторичный вопрос царя выступил из рядов один
старый боярин, бывший когда-то
воеводою в Калуге.
Бояре и
воеводы,
старее его чинами и родом, несмотря на закоренелый предрассудок местничества, добровольно подчинились его власти: со всех сторон спешили под знамена его люди ратные; смоляне, дорогобужане и вязьмичи, жившие в Арзамасе, явились первые; вслед за ними рязанцы, коломенцы и жители отдаленной Украины умножили собою число свободных людей: так называли себя воины, составлявшие отечественное ополчение нижегородское, которое вскоре, под предводительством Пожарского, двинулось к Ярославлю.
— Эй, Кузьма, кособокая кикимора! — гремит солдат, напрягая грудь. — Иди сюда, вот я раздену, оголю пакостную душу твою, покажу её людям! Приходит вам, дьяволы, последний час, кайтесь народу! Рассказывай, как ты прижимал людей, чтобы в Думу вора и приятеля твоего Мишку Маслова провести! Чёрной сотни
воевода, эй, кажи сюда гнусную рожу, доноситель,
старый сыщик, рассказывай нам, миру, почём Христа продаёшь?
Шли через кабинет князя, с эспантонами, палашами, кривыми саблями, с броней царских
воевод, со шлемами кавалергардов, с портретами последних императоров, с пищалями, мушкетами, шпагами, дагерротипами и пожелтевшими фотографиями — группами кавалергардского, где служили старшие Тугай-Беги, и конного, где служили младшие, со снимками скаковых лошадей тугай-беговских конюшен, со шкафами, полными тяжелых
старых книг.