Неточные совпадения
— Имею большую причину от игумена Моисея, — жаловался дьячок Арефа товарищам по несчастью. — Нещадно он бил меня шелепами [Шелепы — мешки с песком. (Прим. Д. Н. Мамина-Сибиряка.)]… А еще измором
морил на всякой своей монастырской
работе. Яко лев рыкающий, забрался в нашу святую обитель… Новшества везде завел, с огнепальною яростию
работы египетские вменил… Лютует над своею монастырскою братией и над крестьянами.
— Пали и до нас слухи о Гарусове, это точно… Народ
заморил на своей заводской
работе. Да мне-то, мил человек, выбирать не из чего: едва ноги уплел из узилища…
— А Гарусов еще полютей будет… Народ в земляной
работе заморил, а чуть неустойка — без милости казнит. И везде сам поспевает и все видит… А
работа заводская тяжелая: все около огня. Пожалуй, ты и просчитался, што поехал к двоеданам.
Так дело шло не один десяток лет. Гарусов все богател, и чем делался богаче, тем сильнее его охватывала жадность. Рабочих он буквально
морил на тяжелой горной
работе и не знал пощады ослушникам, которых казнил самым жестоким образом: батожья, кнут, застенок — все шло в ход.
Вон про Шабалина рассказывают какие штуки: народ
морит работой на своих приисках, не рассчитывает, а попробуй судиться с ним, кому угодно рот заткнет.
Неточные совпадения
Я на родине ядовитых перцев, пряных кореньев, слонов, тигров, змей, в стране бритых и бородатых людей, из которых одни не ведают шапок, другие носят кучу ткани на голове: одни вечно гомозятся за
работой, c молотом, с ломом, с иглой, с резцом; другие едва дают себе труд съесть горсть рису и переменить место в целый день; третьи, объявив вражду всякому порядку и труду, на легких проа отважно рыщут по
морям и насильственно собирают дань с промышленных мореходцев.
Теперь обследованию подлежала центральная часть Сихотэ-Алиня, между 45 и 47° с. ш., побережье
моря от того места, где были закончены
работы в прошлом году, значит, от бухты Терней к северу, сколько позволит время, и затем маршрут по Бикину до реки Уссури.
Между протоками, на одном из островов, заросших осиной, ольхой и тальниками, мы нашли какие-то странные постройки, крытые травой. Я сразу узнал
работу японцев. Это были хищнические рыбалки, совершенно незаметные как с суши, так и со стороны
моря. Один из таких шалашей мы использовали для себя.
На другой день мы продолжали наш путь вниз по долине реки Такемы и в три с половиной дня дошли до
моря уже без всяких приключений. Это было 22 сентября. С каким удовольствием я растянулся на чистой циновке в фанзе у тазов! Гостеприимные удэгейцы окружили нас всяческим вниманием: одни принесли мясо, другие — чай, третьи — сухую рыбу. Я вымылся, надел чистое белье и занялся
работой.
По возвращении с этих
работ я занялся вычерчиванием съемок. Н.А. Десулави ботанизировал на берегу
моря, а П.П. Бордаков все эти дни проводил с Дерсу. Он расспрашивал его об охоте на тигров, о религии и загробной жизни.