Неточные совпадения
Федосья убежала в зажиточную сравнительно семью; но, кроме самовольства, здесь было еще уклонение в раскол, потому что брак был сводный. Все это так поразило Устинью Марковну, что она, вместо того чтобы дать сейчас же знать мужу на Фотьянку, задумала вернуть Федосью домашними средствами, чтобы не делать лишней огласки и чтобы не огорчить
старика вконец. Устинья Марковна сама отправилась в Тайболу, но ее даже не допустили к дочери, несмотря ни на ее
слезы, ни на угрозы.
Оглядевшись еще раз,
старик проговорил упавшим голосом, в котором слышались
слезы...
Матюшка опять молчал, а у Родиона Потапыча блестели
слезы на глазах. Это было его последнее золото… Выломав несколько кусков получше,
старик велел забойщикам подняться наверх, а западню в шахту запер на замок собственноручно… Оно меньше греха.
«Да где же вы все запропали?» — // Вдруг снизу донесся неистовый крик. // Смотритель работ появился. // «Уйдите! — сказал со
слезами старик. — // Нарочно я, барыня, скрылся, // Теперь уходите. Пора! Забранят! // Начальники люди крутые…» // И словно из рая спустилась я в ад… // И только… и только, родные! // По-русски меня офицер обругал // Внизу, ожидавший в тревоге, // А сверху мне муж по-французски сказал: // «Увидимся, Маша, — в остроге!..»
Такого именно податливого на
слезы старика я нашел в нем в ту зиму, когда с ним лично познакомился на репетиции моей драмы «Ребенок», когда мы сидели в креслах рядом и смотрели на игру воспитанницы Позняковой, которую выпустил Самарин в моей пьесе, взятой им на свой бенефис.
Неточные совпадения
— А… ты?.. а вы? — пробормотал со
слезами на глазах
старик… — сколько лет… сколько дней… да куда это?..
Он обнял ноги
старика, облил их
слезами.
Перескажу простые речи // Отца иль дяди-старика, // Детей условленные встречи // У старых лип, у ручейка; // Несчастной ревности мученья, // Разлуку,
слезы примиренья, // Поссорю вновь, и наконец // Я поведу их под венец… // Я вспомню речи неги страстной, // Слова тоскующей любви, // Которые в минувши дни // У ног любовницы прекрасной // Мне приходили на язык, // От коих я теперь отвык.
…Он бежит подле лошадки, он забегает вперед, он видит, как ее секут по глазам, по самым глазам! Он плачет. Сердце в нем поднимается,
слезы текут. Один из секущих задевает его по лицу; он не чувствует, он ломает свои руки, кричит, бросается к седому
старику с седою бородой, который качает головой и осуждает все это. Одна баба берет его за руку и хочет увесть; но он вырывается и опять бежит к лошадке. Та уже при последних усилиях, но еще раз начинает лягаться.
«Идиоты!» — думал Клим. Ему вспоминались безмолвные
слезы бабушки пред развалинами ее дома, вспоминались уличные сцены, драки мастеровых, буйства пьяных мужиков у дверей базарных трактиров на городской площади против гимназии и снова
слезы бабушки, сердито-насмешливые словечки Варавки о народе, пьяном, хитром и ленивом. Казалось даже, что после истории с Маргаритой все люди стали хуже: и богомольный, благообразный
старик дворник Степан, и молчаливая, толстая Феня, неутомимо пожиравшая все сладкое.