Неточные совпадения
Они расстались большими друзьями. Петр Васильич выскочил провожать дорогого гостя на улицу и долго стоял за воротами, — стоял и крестился, охваченный радостным чувством. Что
же, в самом-то деле, достаточно всякого горя
та же Фотьянка напринималась: пора и отдохнуть. Одна казенная работа чего стоит, а тут компания насела и
всем дух заперла. Подшибся народ вконец…
Федосья убежала в зажиточную сравнительно семью; но, кроме самовольства, здесь было еще уклонение в раскол, потому что брак был сводный.
Все это так поразило Устинью Марковну, что она, вместо
того чтобы дать сейчас
же знать мужу на Фотьянку, задумала вернуть Федосью домашними средствами, чтобы не делать лишней огласки и чтобы не огорчить старика вконец. Устинья Марковна сама отправилась в Тайболу, но ее даже не допустили к дочери, несмотря ни на ее слезы, ни на угрозы.
Простые рабочие, не владевшие даром «словесности», как Мыльников, довольствовались пока
тем, что забирали у городских охотников задатки и записывались зараз в несколько разведочных партий, а деньги, конечно, пропивали в кабаке тут
же. Никто не думал о
том, чтобы завести новую одежду или сапоги.
Все надежды возлагались на будущее, а в частности на Кедровскую дачу.
Надо, — говорит, — чтобы невинная девица обошла сперва место
то по три зари, да ширп бы она
же указала…» Ну, какая у нас в
те поры невинная девица, когда в партии
все каторжане да казаки; так золото и не далось.
Феня ужасно перепугалась возникшей из-за нее ссоры, но
все дело так
же быстро потухло, как и вспыхнуло. Карачунский уезжал, что было слышно по топоту сопровождавших его людей… Петр Васильич опрометью кинулся из избы и догнал Карачунского только у экипажа, когда
тот садился.
— Мне, главная причина, выманить Феню-то надо было… Ну, выпил стакашик господского чаю, потому как зачем
же я буду обижать барина напрасно? А теперь приедем на Фотьянку: первым делом самовар… Я как домой к баушке Лукерье, потому моя Окся утвердилась там заместо Фени. Ведь поглядеть, так дура набитая, а тут ловко подвернулась… Она уж во второй раз с нашего прииску убежала да прямо к баушке, а
та без Фени как без рук. Ну, Окся и соответствует по
всем частям…
— Этакие бесстыжие глаза… — подивилась на него старуха, качая головой. — То-то путаник-мужичонка!.. И сон у них у
всех один: Окся-то так
же дрыхнет, как колода. Присунулась до места и спит… Ох, согрешила я! Не нажить, видно, мне другой-то Фени… Ах, грехи, грехи!..
Несколько месяцев ничего не пил, сберегал каждую копейку, обзаводился платьем, а потом спускал
все в несколько дней в обществе одной и
той же солдатки, которую безжалостно колотил в заключение фестиваля.
Эти случаи сейчас
же иллюстрировались непременно лошадью-новокупкой, новой одеждой, пьянством и новыми крышами на избах, а
то и
всей избой.
— Когда
же строиться-то мы будем? — спрашивала Татьяна каждый раз. — Уж пора бы, а
то все равно пропьешь деньги-то.
Несмотря на самое тщательное прислушиванье, Карачунский ничего не мог различить: так
же хрипел насос, так
же лязгали шестерни и железные цепи, так
же под полом журчала сбегавшая по «сливу» рудная вода, так
же вздрагивал
весь корпус от поворотов тяжелого маховика. А между
тем старый штейгер учуял беду… Поршень подавал совсем мало воды. Впрочем, причина была найдена сейчас
же: лопнуло одно из колен главной трубы. Старый штейгер вздохнул свободнее.
— Господин следователь, вам небезызвестно, что и в казенном доме, и в частном есть масса таких формальностей, какие существуют только на бумаге, — это известно каждому. Я сделал не хуже не лучше, чем
все другие, как
те же мои предшественники… Чтобы проверить
весь инвентарь такого сложного дела, как громадные промысла, потребовались бы целые годы, и затем…
Всего больше Кишкин не любил, когда на прииск приезжали гости, как
тот же Ястребов. Знаменитый скупщик делал такой вид, что ему
все равно и что он нисколько не завидует дикому счастью Кишкина.
— Нет, это не модель, Фенюшка.
Тот же Ганька переплеснет
все Степану Романычу… Негоже это дело. А я в лучшем виде
все оборудую… Я его напугаю, Акинфия-то Назарыча.
Перед ним неотвязно стояла
вся одна и
та же картина рокового дня, и он повторял ее про себя тысячи раз, вызывая в памяти мельчайшие подробности.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в
то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену.
Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из
того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как
же и не быть правде? Подгулявши, человек
все несет наружу: что на сердце,
то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Те же и Осип.
Все бегут к нему навстречу, кивая пальцами.
Анна Андреевна. Ну да, Добчинский, теперь я вижу, — из чего
же ты споришь? (Кричит в окно.)Скорей, скорей! вы тихо идете. Ну что, где они? А? Да говорите
же оттуда —
все равно. Что? очень строгий? А? А муж, муж? (Немного отступя от окна, с досадою.)Такой глупый: до
тех пор, пока не войдет в комнату, ничего не расскажет!
Хлестаков. Ну, нет, вы напрасно, однако
же…
Все зависит от
той стороны, с которой кто смотрит на вещь. Если, например, забастуешь тогда, как нужно гнуть от трех углов… ну, тогда конечно… Нет, не говорите, иногда очень заманчиво поиграть.