— И тоже тебе нечем похвалиться-то: взял бы и помог той же Татьяне. Баба из последних сил выбилась, а ты свою гордость тешишь. Да что тут толковать с тобой!.. Эй, Прокопий, ступай к отцу Акакию и веди его сюда, да чтобы крест с собой захватил: разрешительную молитву надо сказать и отчитать проклятие-то.
Будет Господа гневить… Со своими грехами замаялись, не то что других проклинать.
— Видал я господ всяких, Степан Романыч, а все-таки не пойму их никак… Не к тебе речь говорится, а вообще. Прежнее время взять, когда мужики за господами жили, — правильные
были господа, настоящие: зверь так зверь, во всю меру, добрый так добрый, лакомый так лакомый. А все-таки не понимал я, как это всякую совесть в себе загасить… Про нынешних и говорить нечего: он и зла-то не может сделать, засилья нет, а так, одно званье что барин.
Неточные совпадения
— Вот что,
господа, — заговорил он, прикрывая жену собой, — не женское дело разговоры разговаривать… У Федосьи Родионовны
есть муж, он и в ответе. Так скажите и батюшке Родиону Потапычу… Мы от ответа не прячемся… Наш грех…
— А скоро, видно, три… Гляди, уж
господа теперь чай
пьют. А ты, друг, заедем наперво ко мне, а от меня… Знаешь, я тебя провожу. Боишься родителя-то?
— Милости просим, — приглашал Тарас. — Здесь нам много способнее
будет разговоры-то разговаривать, а в кабаке еще, того гляди, подслушают да вызнают… Тоже народ ноне пошел, шильники. Эй, Окся, айда к Ермошке. Оборудуй четверть водки… Да у меня смотри: одна нога здесь, а другая там.
Господа, вы на нее не смотрите: дура набитая. При ней все можно говорить, потому, как стена, ничего не поймет.
Старуха сдалась, потому что на Фотьянке деньги стоили дорого. Ястребов действительно дал пятнадцать рублей в месяц да еще сказал, что
будет жить только наездом. Приехал Ястребов на тройке в своем тарантасе и произвел на всю Фотьянку большое впечатление, точно этим приездом открывалась в истории кондового варнацкого гнезда новая эра. Держал себя Ястребов настоящим
барином и сыпал деньгами направо и налево.
А баушка Лукерья все откладывала серебро и бумажки и смотрела на
господ такими жадными глазами, точно хотела их съесть. Раз, когда к избе подкатил дорожный экипаж главного управляющего и из него вышел сам Карачунский, старуха ужасно переполошилась, куда ей поместить этого самого главного
барина. Карачунский
был вызван свидетелем в качестве эксперта по делу Кишкина. Обе комнаты передней избы
были набиты народом, и Карачунский не знал, где ему сесть.
— Мне, главная причина, выманить Феню-то надо
было… Ну,
выпил стакашик господского чаю, потому как зачем же я
буду обижать
барина напрасно? А теперь приедем на Фотьянку: первым делом самовар… Я как домой к баушке Лукерье, потому моя Окся утвердилась там заместо Фени. Ведь поглядеть, так дура набитая, а тут ловко подвернулась… Она уж во второй раз с нашего прииску убежала да прямо к баушке, а та без Фени как без рук. Ну, Окся и соответствует по всем частям…
— Ах, сестричка Анна Родивоновна: волка ноги кормят. А что касаемо того, что мы испиваем малость, так ведь и свинье бывает праздник. В кои-то годы
Господь счастья послал… А вы, любезная сестричка,
выпейте лучше с нами за конпанию стаканчик сладкой водочки. Все ваше горе как рукой снимет… Эй, Яша, сдействуй насчет мадеры!..
— Вся разница в том, Родион Потапыч, что
есть настоящие
господа и
есть поддельные. Настоящий
барин за свое лакомство сам и рассчитывается… А мужик полакомится — и бежать.
—
Господин следователь, вам небезызвестно, что и в казенном доме, и в частном
есть масса таких формальностей, какие существуют только на бумаге, — это известно каждому. Я сделал не хуже не лучше, чем все другие, как те же мои предшественники… Чтобы проверить весь инвентарь такого сложного дела, как громадные промысла, потребовались бы целые годы, и затем…
Это
был господин немолодых уже лет, чопорный, осанистый, с осторожною и брюзгливою физиономией, который начал тем, что остановился в дверях, озираясь кругом с обидно-нескрываемым удивлением и как будто спрашивал взглядами: «Куда ж это я попал?» Недоверчиво и даже с аффектацией [С аффектацией — с неестественным, подчеркнутым выражением чувств (от фр. affecter — делать что-либо искусственным).] некоторого испуга, чуть ли даже не оскорбления, озирал он тесную и низкую «морскую каюту» Раскольникова.
Я кое-как стал изъяснять ему должность секунданта, но Иван Игнатьич никак не мог меня понять. «Воля ваша, — сказал он. — Коли уж мне и вмешаться в это дело, так разве пойти к Ивану Кузмичу да донести ему по долгу службы, что в фортеции умышляется злодействие, противное казенному интересу: не благоугодно ли
будет господину коменданту принять надлежащие меры…»
Это
был господин в темно-зеленом фраке с гербовыми пуговицами, гладко выбритый, с темными, ровно окаймлявшими его лицо бакенбардами, с утружденным, но покойно-сознательным выражением в глазах, с сильно потертым лицом, с задумчивой улыбкой.
Неточные совпадения
Наскучило идти — берешь извозчика и сидишь себе как
барин, а не хочешь заплатить ему — изволь: у каждого дома
есть сквозные ворота, и ты так шмыгнешь, что тебя никакой дьявол не сыщет.
Мишка. Да для вас, дядюшка, еще ничего не готово. Простова блюда вы не
будете кушать, а вот как
барин ваш сядет за стол, так и вам того же кушанья отпустят.
Почтмейстер. Удивительное дело,
господа! Чиновник, которого мы приняли за peвизора,
был не ревизор.
«Извольте,
господа, я принимаю должность, я принимаю, говорю, так и
быть, говорю, я принимаю, только уж у меня: ни, ни, ни!..
Городничий. Да, признаюсь,
господа, я, черт возьми, очень хочу
быть генералом.