Неточные совпадения
Михалко и Архип были слишком оглушены всем происходившим на их глазах и плохо понимали отца. Они понимали богатство по-своему и потихоньку роптали на старика, который
превратился в какого-то Кощея. Нет того чтобы устроить их, как живут другие… Эти другие, то есть сыновья богатых золотопромышленников, о которых молва рассказывала чудеса, очень беспокоили молодых
людей.
Он съежился, посерел, стал еще менее похож на себя и вдруг — заиграл,
превратился в человека, давно и хорошо знакомого; прихлебывая вино маленькими глотками, бойко заговорил:
Последствия всего этого известны, все это исчезает, не оставляя по себе следа, если нимфа и сатир не
превращаются в людей, то есть в мужа и жену или в друзей на всю жизнь.
— Отец докончил: велел повесить за старость. И, по правде, я даже не особенно огорчился: положение для кота становилось невыносимым: он уже не только меня, а и себя мучил своею бессловесностью; и только оставалось ему, что
превратиться в человека. Но только с тех пор перестал я мучить.
Неточные совпадения
Но Архипушко не слыхал и продолжал кружиться и кричать. Очевидно было, что у него уже начинало занимать дыхание. Наконец столбы, поддерживавшие соломенную крышу, подгорели. Целое облако пламени и дыма разом рухнуло на землю, прикрыло
человека и закрутилось. Рдеющая точка на время опять
превратилась в темную; все инстинктивно перекрестились…
С каждым годом притворялись окна
в его доме, наконец остались только два, из которых одно, как уже видел читатель, было заклеено бумагою; с каждым годом уходили из вида более и более главные части хозяйства, и мелкий взгляд его обращался к бумажкам и перышкам, которые он собирал
в своей комнате; неуступчивее становился он к покупщикам, которые приезжали забирать у него хозяйственные произведения; покупщики торговались, торговались и наконец бросили его вовсе, сказавши, что это бес, а не
человек; сено и хлеб гнили, клади и стоги обращались
в чистый навоз, хоть разводи на них капусту, мука
в подвалах
превратилась в камень, и нужно было ее рубить, к сукнам, холстам и домашним материям страшно было притронуться: они обращались
в пыль.
— Почему? О
людях, которым тесно жить и которые пытаются ускорить события. Кортес и Колумб тоже ведь выразители воли народа, профессор Менделеев не менее революционер, чем Карл Маркс. Любопытство и есть храбрость. А когда любопытство
превращается в страсть, оно уже — любовь.
Дома его ждала телеграмма из Антверпена. «Париж не вернусь еду Петербург Зотова». Он изорвал бумагу на мелкие куски, положил их
в пепельницу, поджег и, размешивая карандашом, дождался, когда бумага
превратилась в пепел. После этого ему стало так скучно, как будто вдруг исчезла цель, ради которой он жил
в этом огромном городе.
В сущности — город неприятный, избалован богатыми иностранцами, живет напоказ и обязывает к этому всех своих
людей.
Шаги
людей на улице стали как будто быстрей. Самгин угнетенно вышел
в столовую, — и с этой минуты жизнь его надолго
превратилась в сплошной кошмар. На него наткнулся Кумов; мигая и приглаживая красными ладонями волосы, он встряхивал головою, а волосы рассыпались снова, падая ему на щеки.