А когда умерли Кутневы, зачал я ходить по богатым мужикам, которые золотом занимаются: кто десять рублей посулит, кто двадцать, кто просто
в шею выгонит… всячины было, родная…
Сила Андроныч был дома и с любопытством рассматривал гостя, который был известен в Белоглинском заводе под именем Пашки Косякова, или просто «ратник»; старик слышал кое-что о семейной жизни Нюши и крепко недолюбливал его, но человек пришел в гости — не гнать же его
в шею. Косяков посидел, поговорил, а потом на прощанье усиленно просил пожаловать в гости к себе.
Неточные совпадения
—
В то воскресенье мы к Пятовым пойдем, баушка… Пойдем?.. Фене новое платье
сшили, называется бордо, то есть это краска называется, баушка, бордо, а не материя и не мода. Понимаешь?
Помутилось
в глазах Пятова от этой красавицы, от ясных ласковых очей, от соболиных бровей, от белой лебяжьей груди, — бросился он к Татьяне Власьевне и обнял ее, а сам плачет, плачет и целует руки,
шею, лицо, плечи целует.
Серая
в яблоках громадная лошадь, с невероятно выгнутой
шеей и с хвостом трубкой, торжественно подкатила Шабалина, который сидел на дрожках настоящим чертом:
в мохнатом дипломате,
в какой-то шапочке, сдвинутой на затылок, и с семидесятирублевым зонтиком
в руках. Скуластое, красное лицо Вукола Логиныча, с узкими хитрыми глазами и с мясистым носом, все лоснилось от жира, а когда он улыбнулся, из-за толстых губ показались два ряда гнилых зубов.
Гордей Евстратыч приоделся
в свой длиннополый сюртук, повязал
шею атласной косынкой, надел новенькие козловые сапоги «со скрипом» и
в этом старинном костюме отправился
в гости, хотя у самого кошки скребли на душе.
У Пятовых, Шабалиных ему тоже были бы рады, потому что Зотушка был великий «источник на всякие художества»: он и пряники стряпать, и шубы
шить, и птах ребятишкам ловить
в тайники да
в западни, и по упокойничке канун говорить, и сказку сказать…
Через час, когда чаи были кончены и Зотушка далее пропустил для храбрости маленькую, он ползал по полотну вместе с барышней Феней, с мотком ниток на
шее и с выкройкой
в зубах. Когда засветили огонь, Зотушка сидел посреди пола с работой
в руках и тихо мурлыкал свой «стих».
В восемь часов был подан ужин, потому что
в Белоглинском заводе все ложатся очень рано. Стряпня была своя домашняя, не заморская, но гости находили все отличным и говорили нехитрые комплименты молодой хозяйке, которая так мило конфузилась и вспыхивала ярким румянцем до самой
шеи. Гордей Евстратыч особенно ласково поглядывал сегодня на Феню и несколько раз принимался расхваливать ее
в глаза, что уж было совсем не
в его характере.
Первым его подвигом
в новой обязанности было то, что он пожертвовал
в новую церковь весь иконостас, то есть заказал его на свой счет, а затем помогал везде, где только показывалась церковная нужда:
сшил церковным каморникам новые кафтаны, купил новое паникадило, сделал новые праздничные ризы и т. д.
— Какое такое дело у вас может быть, прохвосты вы этакие! — закричала Татьяна Власьевна. — Да я вас
в три
шеи отсюдова. Вот позову Маланью да кочергой как примусь обихаживать, только щепы полетят.
В брагинском доме теперь шла настоящая сумятица, которую производили свадебные подруги Нюши: они
шили, пели и наполняли дом беззаботным смехом.
— Серьезно, — продолжал Кумов, опираясь руками о спинку стула. — Мой товарищ, беглый кадет кавалерийской школы в Елизаветграде, тоже, знаете… Его кто-то укусил
в шею, шея распухла, и тогда он просто ужасно повел себя со мною, а мы были друзьями. Вот это — мстить за себя, например, за то, что бородавка на щеке, или за то, что — глуп, вообще — за себя, за какой-нибудь свой недостаток; это очень распространено, уверяю вас!
Должность хорошая, старинная: сиди только важнее на стуле, положи ногу на ногу, покачивай, да не отвечай сразу, когда кто придет, а сперва зарычи, а потом уж пропусти или
в шею вытолкай, как понадобится; а хорошим гостям, известно: булавой наотмашь, вот так!
Неточные совпадения
Вгляделся барин
в пахаря: // Грудь впалая; как вдавленный // Живот; у глаз, у рта // Излучины, как трещины // На высохшей земле; // И сам на землю-матушку // Похож он:
шея бурая, // Как пласт, сохой отрезанный, // Кирпичное лицо, // Рука — кора древесная, // А волосы — песок.
Да тут беда подсунулась: // Абрам Гордеич Ситников, // Господский управляющий, // Стал крепко докучать: // «Ты писаная кралечка, // Ты наливная ягодка…» // — Отстань, бесстыдник! ягодка, // Да бору не того! — // Укланяла золовушку, // Сама нейду на барщину, // Так
в избу прикатит! //
В сарае,
в риге спрячуся — // Свекровь оттуда вытащит: // «Эй, не шути с огнем!» // — Гони его, родимая, // По
шее! — «А не хочешь ты // Солдаткой быть?» Я к дедушке: // «Что делать? Научи!»
Вздрогнула я, одумалась. // — Нет, — говорю, — я Демушку // Любила, берегла… — // «А зельем не поила ты? // А мышьяку не сыпала?» // — Нет! сохрани Господь!.. — // И тут я покорилася, // Я
в ноги поклонилася: // — Будь жалостлив, будь добр! // Вели без поругания // Честному погребению // Ребеночка предать! // Я мать ему!.. — Упросишь ли? //
В груди у них нет душеньки, //
В глазах у них нет совести, // На
шее — нет креста!
Кутейкин. Тут мой ли грех? Лишь указку
в персты, басурман
в глаза. Ученичка по головке, а меня по
шее.
Он
сшил себе новую пару платья и хвастался, что на днях откроет
в Глупове такой магазин, что самому Винтергальтеру [Новый пример прозорливости: Винтергальтера
в 1762 году не было.