Неточные совпадения
— Вы ведь очень хорошо знаете
всю эту историю:
душа болит у Виталия Кузьмича, вот он и пьет.
Кораллы, которые Раиса Павловна утром предлагала Луше, еще раз подняли в ней
всю желчь; молодая гордость заколотила у нее в
душе.
Кукарский завод являлся, таким образом, во главе
всех других заводов, их
душой и административным сердцем, от которого радиусами разбегались по другим заводам
все предписания, ордеры, рапорты и рапортички.
Этот урок глубоко запал в
душу Родиона Антоныча, так что он к концу крепостного права, по рецепту Тетюева, добился совершенно самостоятельного поста при отправке металлов по реке Межевой. Это было — тепленькое местечко, где рвали крупные куши, но Сахаров не зарывался, а тянул свою линию год за годом, помаленьку обгоняя
всех своих товарищей и сверстников.
Впрочем, сам Горемыкин в этом случае не был виноват ни
душой, ни телом:
всем делом верховодила Раиса Павловна, предоставившая мужу специально заводскую часть.
Неисправимый крепостник в
душе, Родион Антоныч давил и гнул
все новые порядки и
всех новых людей, насколько хватало сил.
Он мог делать решительно
все, что ему вздумается, и Раиса Павловна от
души хохотала над его остроумными собачьими проказами, когда он, например, с ловкостью записного эквилибриста бросался к лакею, разносившему кушанье, и выхватывал с блюда лучший кусок или во время завтрака взбирался на обеденный стол и начинал обнюхивать тарелки и чашки завтракавших.
Даже самые трусливые, в том числе Родион Антоныч, настолько были утомлены этим тянувшим
душу чувством, что, кажется, уже ничего не боялись и желали только одного, чтобы
все это поскорее разрешилось в ту или другую сторону.
— Ватки бы подложить да пажиком бы и показать. Хе-хе. Они точно что из себя субтильные, а может, это и нужно будет. Господская
душа — потемки, сударыня. Ах,
все я вам забываю доложить, — понизив тон, продолжал Родион Антоныч, — родитель-то Гликерии Витальевны…
У Родиона Антоныча тяжело на
душе, а в ушах
все еще отдается «ага» Прейна.
— Ну, хорошо, допустим, что не относится. А я тебе прямо скажу, что
вся твоя система выеденного яйца не стоит. Да… И замечательное дело: по
душе ты не злой человек, а рассуждаешь, как людоед.
Этот разговор с умной женщиной наполнил плутоватую
душу Тетюева настоящим восторгом, так что он даже не допытывался, откуда Нина Леонтьевна могла
все знать.
Эта salmo thymalis испортила целую ночь старику Майзелю, который от
души проклинал
все горные речки, где водилась эта проклятая рыбешка.
В
душе Прейн был очень доволен, что Луша начинала ревновать его к m-lle Эмме; старый грешник слишком хорошо знал
все ходы и выходы женского сердца, чтобы ошибиться. Он не любил добычи, которая доставалась даром.
Нужно ли говорить, что торжество Майзеля отразилось острой болью на
душе у
всех остальных, особенно у Вершинина, который имел несчастие думать в течение целых двух суток, что никто не может придумать ничего лучше его ухи из живых харюзов.
В
душе Ришелье затеплилась сладкая надежда, что
все здание, с такой дьявольской хитростью воздвигнутое руками Тетюева, разлетится прахом от такой простой вещи, как встреча ухи с губой…
После трех рюмок водки у Майзеля совсем сделалось легко на
душе, и он презрительно оглядывал
всю остальную публику. Сарматов, прожевывая ломтик колбасы, рассказывал набобу самые удивительные случаи о своих охотничьих похождениях, а в том числе и о собаках.
— А што, Родивон Антоныч, бают, у тебя супротив енарала-то неустойка выходит? Ты вот нам прижимку сделал, а енарал по
душе все хочет разобрать…
Ввиду
всех этих грозных признаков, омрачавших горизонт, бедный кукарекни Ришелье находил единственное утешение в своем курятнике, где и отдыхал
душой в свободные часы.
— Театр — это цивилизующая сила, — ораторствовал Перекрестов, забравшись в дамскую уборную. — Она вносит в темную массу несравненно больше, чем
все наши университеты и школы. Притом сцена именно есть та сфера, где женщина может показать
все силы своей
души: это ее стихия как представительницы чувства по преимуществу.
Шум начал стихать, и дождь хлынул ровной полосой, как из открытой
души, но потом
все стихло, и редкие капли дождя падали на мокрую листву деревьев, на размякший песок дорожек и на осклизнувшую крышу с таким звуком, точно кто бросал дробь в воду горстями.
— Ты права, Луша… — ответила Раиса Павловна бледнея, — я беру свое слово назад. Но ты все-таки позволишь мне высказать тебе
все, что у меня лежит на
душе?
— Благодарю вас, генерал, от
души благодарю! — с облегченным сердцем говорил набоб, когда чтение кончилось. — Я во
всем согласен с вами и очень рад, что нашел наконец человека, которому могу вполне довериться. Вот и Прейн то же говорит…
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ну вот, уж целый час дожидаемся, а
все ты с своим глупым жеманством: совершенно оделась, нет, еще нужно копаться… Было бы не слушать ее вовсе. Экая досада! как нарочно, ни
души! как будто бы вымерло
все.
Городничий. Ну, уж вы — женщины!
Все кончено, одного этого слова достаточно! Вам
всё — финтирлюшки! Вдруг брякнут ни из того ни из другого словцо. Вас посекут, да и только, а мужа и поминай как звали. Ты,
душа моя, обращалась с ним так свободно, как будто с каким-нибудь Добчинским.
Глеб — он жаден был — соблазняется: // Завещание сожигается! // На десятки лет, до недавних дней // Восемь тысяч
душ закрепил злодей, // С родом, с племенем; что народу-то! // Что народу-то! с камнем в воду-то! //
Все прощает Бог, а Иудин грех // Не прощается. // Ой мужик! мужик! ты грешнее
всех, // И за то тебе вечно маяться!
Ну, мы не долго думали, // Шесть тысяч
душ,
всей вотчиной // Кричим: — Ермилу Гирина!
— Филипп на Благовещенье // Ушел, а на Казанскую // Я сына родила. // Как писаный был Демушка! // Краса взята у солнышка, // У снегу белизна, // У маку губы алые, // Бровь черная у соболя, // У соболя сибирского, // У сокола глаза! //
Весь гнев с
души красавец мой // Согнал улыбкой ангельской, // Как солнышко весеннее // Сгоняет снег с полей… // Не стала я тревожиться, // Что ни велят — работаю, // Как ни бранят — молчу.