Неточные совпадения
Савелью пришлось подождать довольно долго, пока свет наверху исчез и послышался стук отворявшихся дверей. Старик с
фонарем в руках шел на двор, потому что ключа от калитки в
ночное время он не доверял никому.
Щелкнул железный затвор, точно кто чавкнул железной челюстью, и калитка приотворилась вполовину, — старик навел свет
фонаря на
ночного гостя, чтобы окончательно убедиться в его подлинности.
— Я тебя по первоначалу-то и не узнал, Савельюшко, — каким-то дребезжащим голосом бормотал Мирон Никитич, еще раз направляя свет
фонаря на своего
ночного гостя. — Нет, не узнал, Савельюшко.
Неточные совпадения
Слабенький и беспокойный огонь
фонаря освещал толстое, темное лицо с круглыми глазами
ночной птицы; под широким, тяжелым носом топырились густые, серые усы, — правильно круглый череп густо зарос енотовой шерстью. Человек этот сидел, упираясь руками в диван, спиною в стенку, смотрел в потолок и ритмически сопел носом. На нем — толстая шерстяная фуфайка, шаровары с кантом, на ногах полосатые носки; в углу купе висела серая шинель, сюртук, портупея, офицерская сабля, револьвер и фляжка, оплетенная соломой.
Ночь была холодно-влажная, черная; огни
фонарей горели лениво и печально, как бы потеряв надежду преодолеть густоту липкой тьмы. Климу было тягостно и ни о чем не думалось. Но вдруг снова мелькнула и оживила его мысль о том, что между Варавкой, Томилиным и Маргаритой чувствуется что-то сродное, все они поучают, предупреждают, пугают, и как будто за храбростью их слов скрывается боязнь. Пред чем, пред кем? Не пред ним ли, человеком, который одиноко и безбоязненно идет в
ночной тьме?
Ночные женщины шагали по панели от
фонаря к
фонарю, как солдаты на часах, таскали тени свои по истоптанному кирпичу.
На улице было пустынно и неприятно тихо. Полночь успокоила огромный город. Огни
фонарей освещали грязно-желтые клочья облаков. Таял снег, и от него уже исходил запах весенней сырости. Мягко падали капли с крыш, напоминая шорох
ночных бабочек о стекло окна.
За ними ничего не было видно, только в свете
фонаря неслись в неистовой пляске белые хлопья, а где-то в невидимом
ночном просторе слышался непрерывный протяжный шум, свист, гудение.