В июле я выехал на Дон. За Воронежем уже стала чувствоваться холера. Наш почти пустой скорый поезд
встречал по пути и перегонял на станциях санитарные поезда с окрашенными в белую краску вагонами, которые своим видом наводили панику. Здесь на них не обращали внимания, но на глухих станциях мне не раз приходилось слышать:
Неточные совпадения
Для того, чтоб попасть домой, Самгин должен был пересечь улицу,
по которой шли союзники, но, когда он хотел свернуть в другой переулок —
встречу ему из-за угла вышел, широко шагая, Яков Злобин с фуражкой в руке, с распухшим лицом и пьяными глазами; размахнув руки, как бы желая обнять Самгина, он преградил ему
путь, говоря негромко, удивленно:
Плохо, когда друг проводит в
путь,
встретит или выручит из беды
по обязанности, а не
по влечению.
Как в кинематографе, передо мной одна за другой вставали картины прошлого: первая
встреча с Дерсу на реке Лефу, озеро Ханка,
встреча с тигром на Ли-Фудзине, лесной пожар на реке Санхобе, наводнение на Билимбе, переправа на плоту через реку Такему, маршрут
по Иману, голодовка на Кулумбе,
путь по Бикину и т.д.
В заливе Джигит нам пришлось просидеть около двух недель. Надо было дождаться мулов во что бы то ни стало: без вьючных животных мы не могли тронуться в
путь. Воспользовавшись этим временем, я занялся обследованием ближайших окрестностей
по направлению к заливу Пластун, где в прошлом году у Дерсу произошла
встреча с хунхузами. Один раз я ходил на реку Кулему и один раз на север
по побережью моря.
На половине
пути от моря, на месте слияния Сицы и Дунцы, с левой стороны есть скала Да-Лаза. Рассказывают, что однажды какой-то старик китаец нашел около нее женьшень крупных размеров. Когда корень принесли в фанзу, сделалось землетрясение, и все люди слышали, как ночью скала Да-Лаза стонала.
По словам китайцев, река Санхобе на побережье моря является северной границей, до которой произрастает женьшень. Дальше на север никто его не
встречал.