Когда и как пользоваться этими тремя движениями — зависит от множества условий: от свойств
течения реки — куда бьет струя, как стоит боец, какое делает река закругление или поворот, от ранее приобретенной баркой скорости движения и от тех условий движения реки, которые последуют дальше; наконец, от количества и качества той живой рабочей силы, какой располагает сплавщик в данную минуту, от характера самой барки и, главное, от характера самого сплавщика.
Самые опасные переборы, вроде Кашинского, сделались еще страшнее в полую воду, потому что здесь
течение реки сдавлено утесистыми берегами.
Неточные совпадения
Вообще бассейн
реки Чусовой в
течение несколько столетий служил кровавой ареной, на которой кипела самая ожесточенная борьба аборигенов с безвестными пришлецами.
Начать с того, что падение Чусовой превосходит все сплавные русские
реки: в своей горной части, на расстоянии четырехсот верст до того пункта, где ее пересекает Уральская железная дорога, она падает на восемьдесят сажен, что составит на каждую версту
реки двадцать сотых сажени, а в самом гористом месте
течения Чусовой это падение достигает двадцати двух сотых сажени на версту.
Вид на
реку с балкона караванной конторы был особенно хорош и даже заслужил одобрение самого Егора Фомича, который в числе других в
течение нескольких минут любовался игравшей
рекой.
Впереди других стояли меженные [Из сплавщиков на пристанях особенно ценятся меженные, то есть те, которые плавают по Чусовой летом, — по межени, когда
река стоит крайне мелко и нужно знать до мельчайших подробностей каждый вершок ее
течения.
Прежде всего сплавщик должен до малейших подробностей изучить все
течение Чусовой на расстоянии четырехсот — пятисот верст, где
река на каждом шагу создает и громоздит тысячи новых препятствий; затем он должен основательно усвоить в высшей степени сложные представления о движении воды в
реке при всевозможных уровнях, об образовании суводей, [Суводь — круговая струя над омутом, водоворот.] струй и водоворотов, а главное — досконально изучить законы движения барки по
реке и те исключительные условия сочетания скоростей движения воды и барки, какие встречаются только на Чусовой.
Понятно, что тип чусовского сплавщика вырабатывался в
течение многих поколений, путем самой упорной борьбы с бешеной горной
рекой, причем ремесло сплавщика переходило вместе с кровью от отца к сыну. Обыкновенно выучка начинается с детства, так что будущий сплавщик органически срастается со всеми подробностями тех опасностей, с какими ему придется впоследствии бороться. Таким образом, бурная
река, барка и сплавщик являются только отдельными моментами одного живого целого, одной комбинации.
Насколько похозяйничали заводовладельцы и промышленники над чусовскими лесами, можно проследить по
течению этой
реки шаг за шагом.
Стало быть, и она видела в этой зелени, в
течении реки, в синем небе то же, что Васюков видит, когда играет на скрипке… Какие-то горы, моря, облака… «И я вижу их!..»
Неточные совпадения
И вот вожделенная минута наступила. В одно прекрасное утро, созвавши будочников, он привел их к берегу
реки, отмерил шагами пространство, указал глазами на
течение и ясным голосом произнес:
Едва успев продрать глаза, Угрюм-Бурчеев тотчас же поспешил полюбоваться на произведение своего гения, но, приблизившись к
реке, встал как вкопанный. Произошел новый бред. Луга обнажились; остатки монументальной плотины в беспорядке уплывали вниз по
течению, а
река журчала и двигалась в своих берегах, точь-в-точь как за день тому назад.
Прислуга Алины сказала Климу, что барышня нездорова, а Лидия ушла гулять; Самгин спустился к
реке, взглянул вверх по
течению, вниз — Лидию не видно. Макаров играл что-то очень бурное. Клим пошел домой и снова наткнулся на мужика, тот стоял на тропе и, держась за лапу сосны, ковырял песок деревянной ногой, пытаясь вычертить круг. Задумчиво взглянув в лицо Клима, он уступил ему дорогу и сказал тихонько, почти в ухо:
Дорога от станции к городу вымощена мелким булыжником, она идет по берегу
реки против ее
течения и прячется в густых зарослях кустарника или между тесных группочек берез.
Давать страсти законный исход, указать порядок
течения, как
реке, для блага целого края, — это общечеловеческая задача, это вершина прогресса, на которую лезут все эти Жорж Занды, да сбиваются в сторону. За решением ее ведь уже нет ни измен, ни охлаждений, а вечно ровное биение покойно-счастливого сердца, следовательно, вечно наполненная жизнь, вечный сок жизни, вечное нравственное здоровье.