Неточные совпадения
Строгановы на
реке Чусовой поставили Чусовской городок; а брат
сибирского султана, Махметкул, на 20 июля 1573 года, «со многолюдством татар, остяков и с верхчусовскими вогуличами», нечаянно напал на него, многих российских подданных и ясачных (плативших царскую дань мехами — ясак) остяков побил, жен и детей разбежавшихся и побитых жителей полонил и в том числе забрал самого посланника государева, Третьяка Чубукова, вместе с его служилыми татарами, с которыми он был послан из Москвы «в казацкую орду».
Чтобы закрепить за собой завоеванную сторону, Строгановы поселили на ней своих крестьян, причем селение, поставленное на усторожливом местечке, при впадении
реки Каменки в Чусовую, сделалось крайним пунктом русской колонизации, смело выдвинутым в самую глубь
сибирской украйны.
Даже неутомимые и предприимчивые Строгановы не решились забираться дальше в
сибирское владение, «понеже тогда, за сопротивлением сибирцев и вогулич, далее оной
реки Каменки по Чусовой заселение иметь им, Строгановым, было опасно».
— Собственно говоря, ваша посудина ни к черту не годится, но важен почин… да. Я сам когда-то мечтал открыть пароходство по всем
сибирским рекам, но разве у нас найдешь капиталы на разумное дело? Могу только позавидовать вашему успеху.
И до сих пор еще, порой, я вижу во сне эту темную реку, и смутные отражения редких звезд, и эти горы, похожие в темноте на тучи, и нашу лодочку, покачиваемую невидимой волной великой
сибирской реки…
Как-то давно, темным осенним вечером, случилось мне плыть по угрюмой
сибирской реке. Вдруг на повороте реки, впереди, под темными горами мелькнул огонек.
Вызванная ученица уже понимала, чего хотел от нее Алексей Иванович, и, бойко водя черной линеечкой по дырявой старой карте, нараспев пересчитывала притоки этой
сибирской реки.
Ни кучке местных жителей, собравшихся к прибытию парохода, ни взволнованным происшествием пассажирам отошедших от пристани парохода и баржи не могло прийти и в голову, что им довелось быть свидетелями кровавого эпилога страшной жизненной драмы, начавшейся много лет тому назад в Москве и что эти два трупа, лежащие рядом под рогожей на печальном, неприютном берегу
сибирской реки, дополнили лишь серию других трупов близких им людей, похороненных в России, по которым победоносно прошел один человек.
Неточные совпадения
Километрах в 10 от
реки Соен тропа оставляет берег и через небольшой перевал, состоящий из роговообманкового андезита, выходит к
реке Витухэ — первому правому притоку Кусуна. Она течет в направлении с юго-запада на северо-восток и по пути принимает в себя один только безымянный ключик. Окрестные горы покрыты березняком, порослью дуба и
сибирской пихтой.
Ряды изб, по
сибирскому обычаю, выходили к
реке не лицом, а огородами, что имело хозяйственное значение: скотину поить ближе, а бабам за водой ходить.
— Вся надежда у нас теперь на него, на
сибирский хлебушко, — повторил убежденно Василий. — Только бы весны дождаться, когда
реки пройдут… Там, сказывают, пудик-то мучки стоит всего-навсе семнадцать копеечек. Вот какое дело, честные отцы!
Именно ведь тем и хорош русский человек, что в нем еще живет эта общая совесть и что он не потерял способности стыдиться. Вот с победным шумом грузно работает пароходная машина, впереди движущеюся дорогой развертывается громадная
река, точно бесконечная лента к какому-то приводу, зеленеет строгий хвойный лес по берегам, мелькают редкие селения, затерявшиеся на широком
сибирском приволье. Хорошо. Бодро. Светло. Жизнь полна. Это счастье.
Да и прочие все дела под стать сложились: поля заскорбли,
реки обмелели, на стада
сибирская язва напала.