— Я, друг мой, — рассказывает мне старушка, — уже решилась ему довериться…
Что же делать: все равно ведь никто не берется, а он берется и твердо говорит: «Я вручу». Не гляди, пожалуйста, на меня так, глаза испытуючи. Я нимало не сумасшедшая, — а и сама ничего не понимаю, но только имею к нему какое-то таинственное доверие в моем предчувствии, и сны такие снились, что я решилась и увела его с собою.
— Конечно, решаюсь. —
Что же еще сделать можно? Я ему уже сто рублей задатку дала, и он теперь ждет меня в трактире, чай пьет, а я к тебе с просьбою: у меня еще двести пятьдесят рублей есть, а полутораста нет. Сделай милость, ссуди мне, — я тебе возвращу. Пусть хоть дом продадут — все-таки там полтораста рублей еще останется.
Неточные совпадения
— Ах, сударыня, и охота
же вам! Бросьте лучше! На очень вас жаль, да
что делать, когда он никому не платит. Утешьтесь тем,
что не вы первая, не вы и последняя.
— Батюшки мои, — отвечает старушка, — да какое
же мне в этом утешение,
что не мне одной худо будет? Я голубчики, гораздо лучше желала, чтобы и мне и всем другим хорошо было.
— Почему
же невозможно? У него состояние во всяком случае больше,
чем он всем нам должен, и пусть он должное отдаст, а ему еще много останется.
—
Что ты, — говорит, — мне не уверяй, а я вижу все оно от того
же самого движет,
что надо смазать.
— Приезжает ко мне старушка в состоянии самой трогательной и острой горести: во-первых, настает Рождество; во-вторых, из дому пишут,
что дом на сих
же днях поступает в продажу; и в-третьих, она встретила своего должника под руку с дамой и погналась за ними, и даже схватила его за рукав, и взывала к содействию публики, крича со слезами: «Боже мой, он мне должен!» Но это повело только к тому,
что ее от должника с его дамою отвлекли, а привлекли к ответственности за нарушение тишины и порядка в людном месте.
Ужаснее
же этих трех обстоятельств было четвертое, которое заключалось в том,
что должник старушки добыл себе заграничный отпуск и не позже как завтра уезжает с роскошною дамою своего сердца за границу — где наверно пробудет год или два, а может быть и совсем не вернется, «потому
что она очень богатая».
— Да видишь ли, мы у саечника ведь только в одну пору, всё в обед встречаемся. А тогда уже поздно будет, — так я его теперь при себе веду и не отпущу до завтрего. В мои годы, конечно, уже об этом никто ничего дурного подумать не может, а за ним надо смотреть, потому
что я должна ему сейчас
же все пятьсот рублей отдать, и без всякой расписки.
Анна Андреевна. Что тут пишет он мне в записке? (Читает.)«Спешу тебя уведомить, душенька, что состояние мое было весьма печальное, но, уповая на милосердие божие, за два соленые огурца особенно и полпорции икры рубль двадцать пять копеек…» (Останавливается.)Я ничего не понимаю: к
чему же тут соленые огурцы и икра?
— И так это меня обидело, — продолжала она, всхлипывая, — уж и не знаю как!"За
что же, мол, ты бога-то обидел?" — говорю я ему. А он не то чтобы что, плюнул мне прямо в глаза:"Утрись, говорит, может, будешь видеть", — и был таков.
Я стал его рассматривать, и
что же?.. мелкими буквами имя Мери было вырезано на внутренней стороне, и рядом — число того дня, когда она подняла знаменитый стакан.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то
же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать,
что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Ни с
чем нельзя сравнить презрения, которое ощутил я к нему в ту
же минуту.
Стародум. К
чему так суетиться, сударыня? По милости Божией, я ваш не родитель; по милости
же Божией, я вам и незнаком.
Г-жа Простакова. Так верь
же и тому,
что я холопям потакать не намерена. Поди, сударь, и теперь
же накажи…
Стародум(один). Он, конечно, пишет ко мне о том
же, о
чем в Москве сделал предложение. Я не знаю Милона; но когда дядя его мой истинный друг, когда вся публика считает его честным и достойным человеком… Если свободно ее сердце…