— Поди сейчас запиши мне для памяти
тот разговор, который мы слышали от попов и дворян. Понимаешь, насчет того, что и время пришло, и что Александр Первый не мог, и что в остзейском крае и сейчас не удается… Одним словом все, все…
Неточные совпадения
Отец протопоп гневались бы на меня за
разговор с отцом Захарией, но все бы это не было долговременно; а этот просвирнин сын Варнавка, как вы его нынче сами видеть можете, учитель математики в уездном училище, мне тогда, озлобленному и уязвленному, как подтолдыкнул: «Да это, говорит, надпись туберозовская еще, кроме
того, и глупа».
А главное, что меня в удивление приводит, так это моя пред нею нескладность, и чему сие приписать, что я, как бы оробев сначала, примкнул язык мой к гортани, и если о чем заговаривал,
то все это выходило весьма скудоумное, а она
разговор, словно на смех мне, поворачивала с прихотливостью, и когда я заботился, как бы мне репрезентоваться умнее, дабы хотя слишком грубо ее в себе не разочаровать, она совершенно об этом небрегла и слов своих, очевидно, не подготовляла, а и моего ума не испытывала, и вышла меж
тем таковою, что я ее позабыть не в состоянии.
А кроме
того, я ужасно расстроился
разговорами с городничим и с лекарем, укорявшими меня за мою ревнивую (по их словам) нетерпимость к неверию, тогда как, думается им, веры уже никто не содержит, не исключая-де и
тех, кои официально за нее заступаются.
Он, очевидно, слышал если не весь
разговор, который они вели на сходах храма,
то по крайней мере некоторые слова их.
— Он ведь у нее во всем правая рука был, Николай-то Афанасьевич, — отозвался Туберозов, желая возвысить этим отзывом заслуги карлика и снова наладить
разговор на желанную
тему.
Через час времени, проведенный Термосесовым в
разговоре с Бизюкиной о
том, что ни одному дураку на свете не надо давать чувствовать, что он глуп, учитель явился с приглашением для всех пожаловать на вечер к Порохонцеву и при этом добавил...
Даже снисходительные дамы
того сорта, которым дорог только процесс
разговора и для которых, что мужчины ни говори, лишь бы это был говор, и
те им возгнушались.
Наталья Николаевна спала, и протопоп винил в этом себя, потому что все-таки он долго мешал ей уснуть
то своим отсутствием,
то своими
разговорами, которых она хотя и не слушала, но которые
тем не менее все-таки ее будили.
Г-н Туганов, быв здесь на вечере у здешнего исправника, говорил, что „от земли застят солнце“, очевидно разумея под словом земля — народ, а под солнцем — монарха, но а кто же застит,
то уже не трудно определить, да, впрочем, он и сам это объяснил, сказав в
разговоре, что он человек земский, а „губернатор калиф на час“.
Эти личности были: голова, имевший привычку употреблять в
разговоре поговорку: «в рот
те наплевать»; старый кавказский майор, по поводу которого в городе ходила пословица: «глуп как кавказский майор», и с ним дьякон Ахилла.
Я ее крепко обнял, и так мы оставались долго. Наконец губы наши сблизились и слились в жаркий, упоительный поцелуй; ее руки были холодны как лед, голова горела. Тут между нами начался один из
тех разговоров, которые на бумаге не имеют смысла, которых повторить нельзя и нельзя даже запомнить: значение звуков заменяет и дополняет значение слов, как в итальянской опере.
Неточные совпадения
Сгоревших людей оказалось с десяток, в
том числе двое взрослых; Матренку же, о которой накануне был
разговор, нашли спящею на огороде между гряд.
Вместо
того чтоб постепенно усиливать обливательную тактику, он преспокойно уселся на кочку и, покуривая из трубочки, завел с землемерами пикантный
разговор.
Левин не отвечал. Сказанное ими в
разговоре слово о
том, что он действует справедливо только в отрицательном смысле, занимало его. «Неужели только отрицательно можно быть справедливым?» спрашивал он себя.
— Право? — сказал он, вспыхнув, и тотчас же, чтобы переменить
разговор, сказал: — Так прислать вам двух коров? Если вы хотите считаться,
то извольте заплатить мне по пяти рублей в месяц, если вам не совестно.
И в самом приятном расположении духа Свияжский встал и отошел, видимо, предполагая, что
разговор окончен на
том самом месте, где Левину казалось, что он только начинается.