Неточные совпадения
Они всю жизнь свою не теряли способности освещаться присутствием разума; в них же близкие
люди видали и блеск радостного восторга, и туманы скорби, и слезы умиления; в них же сверкал порою и огонь негодования, и они бросали искры гнева — гнева не
суетного, не сварливого, не мелкого, а гнева большого
человека.
Гнев мой против сего пустого, но вредного
человека был в оные времена умными
людьми признан
суетным, и самый повод к сему гневу найден не заслуживающим внимания.
Возле меня на тротуаре стоит мой родной отец в поношенном летнем пальто и триковой шапочке, из которой торчит белеющий кусочек ваты. На его ногах большие, тяжелые калоши.
Суетный человек, боясь, чтобы люди не увидели, что он носит калоши на босую ногу, натянул на голени старые голенища.
Но глумленья, укоризн и всякой досады от них Гриша-келейник не боялся, все озлобленья
суетных людей принимал с весельем, почитая их за благодеянья…
Неточные совпадения
Впоследствии она все время и держалась таким образом: она не примкнула к
суетне экзальтированных патриоток и «девоток», но в костел ходила, как прежде, не считаясь с тем, попадет ли она на замечание, или нет. Отец нервничал и тревожился и за нее, и за свое положение, но как истинно религиозный
человек признавал право чужой веры…
Гнет позитивизма и теории социальной среды, давящий кошмар необходимости, бессмысленное подчинение личности целям рода, насилие и надругательство над вечными упованиями индивидуальности во имя фикции блага грядущих поколений,
суетная жажда устроения общей жизни перед лицом смерти и тления каждого
человека, всего человечества и всего мира, вера в возможность окончательного социального устроения человечества и в верховное могущество науки — все это было ложным, давящим живое человеческое лицо объективизмом, рабством у природного порядка, ложным универсализмом.
— Да, все он; всему он меня научил. Он желал, чтоб я всегда была занята. Вообще он был добр, даже очень добр до меня, но насчет этого строг. Праздность не только порок, но и бедствие: она
суетные мечтания порождает, а эти последние ввергают
человека в духовную и материальную нищету — вот как он говорил.
Гостиница в Висбадене, перед которой остановилась карета, уже прямо смахивала на дворец. Колокольчики немедленно зазвонили в ее недрах, поднялась
суетня и беготня; благообразные
люди в черных фраках запрыгали у главного входа; залитый золотом швейцар с размаху отворил дверцы кареты.
Казалось, вот-вот этот бедный молодой
человек ускользнет от мелких дрязг
суетной жизни, выйдет на солидную дорогу, на которой его могут ждать и благородный труд, и благодарная деятельность, и доброе имя, но ничему этому не суждено было совершиться.