Волдырев кашлянул и
направился к окну. Там за зеленым, пятнистым, как тиф, столом сидел молодой человек с четырьмя хохлами на голове, длинным угреватым носом и в полинялом мундире. Уткнув свой большой нос в бумаги, он писал. Около правой ноздри его гуляла муха, и он то и дело вытягивал нижнюю губу и дул себе под нос, что придавало его лицу крайне озабоченное выражение.
Зиновьев вышел. Иван Осипович снова
направился к окну, но не для того, чтобы взглянуть на друга, который, проходя мимо, поднял голову и послал ему еще поклон. Взор Лысенко по-прежнему мрачно уставился на частую сетку моросящего дождя.
Неточные совпадения
Между прочим, Лукьяныч счел долгом запастись сводчиком. Одним утром сижу я у
окна — вижу,
к барскому дому подъезжает так называемая купецкая тележка. Лошадь сильная, широкогрудая, длинногривая, сбруя так и горит, дуга расписная. Из тележки бойко соскакивает человек в синем армяке, привязывает вожжами лошадь
к крыльцу и
направляется в помещение, занимаемое Лукьянычем. Не проходит десяти минут, как старик является ко мне.
Обыкновенно он прежде всего
направлялся к дому секретаря уездного суда и открывал перед его
окнами нечто вроде судебного заседания, выбрав из толпы подходящих актеров, изображавших истцов и ответчиков; он сам говорил за них речи и сам же отвечал им, подражая с большим искусством голосу и манере обличаемого.
Ступая осторожно по талому снегу, — это было в феврале, — Петр Николаич
направился мимо рабочей конюшни
к избе, где жили рабочие. Было еще темно; еще темнее от тумана, но в
окнах рабочей избы был виден свет. Рабочие вставали. Он намеревался поторопить их: по наряду им надо было на шестером ехать за последними дровами в рощу.
Новый способ свидания еще более пленил Аггея Никитича; ночь, луна, сад, таинственное прохождение сквозь маленькую калитку заманчиво нарисовались в его воображении, и он начал поступать так: часов в одиннадцать уходил спать, причем спальню свою запирал, а в половине двенадцатого снова одевался и, выскочив в
окно прямо на улицу,
направлялся к саду аптекаря.
Вот она поднялась на взлобок и поравнялась с церковью («не благочинный ли? — мелькнуло у него, — то-то у попа не отстряпались о сю пору!»), вот повернула вправо и
направилась прямо
к усадьбе: «так и есть, сюда!» Порфирий Владимирыч инстинктивно запахнул халат и отпрянул от
окна, словно боясь, чтоб проезжий не заметил его.