Не спорили только два лица: это голова и отец Захария, но и то они не спорили потому, что были заняты особыми расследованиями: голова, низенький толстый купец, все потихоньку подкрадывался
к черту то с той, то с другой стороны и из изнавести крестил и затем сам тотчас же быстро отскакивал в сторону, чтобы с ним вместе не провалиться, а Захария тормошил его за рожки и шептал под бурку...
Неточные совпадения
Термосесов прочел письмо, в котором Борноволоков жаловался своей петербургской кузине Нине на свое несчастие, что он в Москве случайно попался Термосесову, которого при этом назвал «страшным негодяем и мерзавцем», и просил кузину Нину «работать всеми силами и связями, чтобы дать этому подлецу хорошее место в Польше или в Петербурге, потому что иначе он, зная все старые глупости, может наделать
черт знает какого кавардаку, так как он способен удивить свет своею подлостью, да и
к тому же едва ли не вор, так как всюду, где мы побываем, начинаются пропажи».
—
Черт его, братцы мои, знает, что в нем такое действует! — воскликнул Ахилла и, обратясь
к исправнику, еще раз ему погрозил: отойди, мол, а то, видишь, человек смущается.
Ротмистр, не полагаясь более на средства полиции, отнесся
к капитану Повердовне и просил содействия его инвалидной команды
к безотлагательной поимке тревожащего город
черта; но капитан затруднялся вступить в дело с нечистым духом, не испросив на то особого разрешения у своего начальства, а
черт между тем все расхаживал и, наконец, нагнал на город совершенный ужас.
В дело вмешался протоиерей Грацианский: он обратился
к народу с речью о суеверии, в которой уверял, что таких
чертей, которые снимают платки и шинели, вовсе нет и что бродящий ночами по городу
черт есть, всеконечно, не
черт, а какой-нибудь ленивый бездельник, находящий, что таким образом, пугая людей в костюме
черта, ему удобнее грабить.
Город, давно напуганный разными проделками
черта, без всяких рассуждений отнес и это святотатство
к его же вражеским проказам.
Ахилла быстро принагнулся в коленах и, подобравшись таким приемом под наседавшего на него
черта, схватил его за лапы и дернул за них так сильно, что подбородок
черта звонко ляскнул о маковку дьякона и так и прилип
к ней.
От страшного холода он чуть было не разжал рук и не выпустил
черта, но одолел себя и стал искать других средств
к спасению. Но, увы! средств таких не было; гладкие края канавы были покрыты ледянистою корой, и выкарабкаться по ним без помощи рук было невозможно, а освободить руки значило упустить
черта. Ахилла этого не хотел. Он попробовал кричать, но его или никто не слыхал, или кто и слышал, тот только плотнее запирался, дескать: «кого-то опять
черт дерет».
Ранним утром
к городской пристани тянулся обоз со спиртом. Проходя дорогой мимо кладбища, мужики заметили в канаве какую-то необыкновенную группу и остановились, но, разглядев в ней синее лицо человека, над которым сзади возвышалась рогатая морда
черта, бросились прочь. Застывший Ахилла, собрав все силы и позвав мужиков, велел им смотреть за
чертом, а сам вытащил из канавы руку и перекрестился.
— Это, ребята, крещеный! — крикнули мужики и, вытащив дьякона с
чертом из канавы, всунули в утор одной бочки соломинку и присадили
к ней окоченелого Ахиллу, а
черта бросили на передок и поехали в город.
— Да, да; по костюму совершенно
черт, а по образку совершенно не
черт, — поддержал его Захария и, тотчас же подскочив
к этому сфинксу, запытал: — Послушай, братец: кто ты такой? А? Слышишь, что я говорю?.. Любезный!.. А? Слышишь?.. Говори… А то сечь будем!.. Говори!.. — добивался Захария.
Из различных уст подавались различные мнения: как же теперь быть с этим
чертом? Исправник полагал отослать его прямо в таком виде, как он есть,
к губернатору, и опирался в этом на закон о чудовищах и уродцах: но всеобщее любопытство страшно восставало против этого решения и изобретало всякие доводы для убеждения исправника в необходимости немедленно же разоблачить демона и тем удовлетворить всеобщее нетерпеливое и жгучее любопытство.
Неточные совпадения
Жаль, что Иохим не дал напрокат кареты, а хорошо бы,
черт побери, приехать домой в карете, подкатить этаким
чертом к какому-нибудь соседу-помещику под крыльцо, с фонарями, а Осипа сзади, одеть в ливрею.
Пусть каждый возьмет в руки по улице…
черт возьми, по улице — по метле! и вымели бы всю улицу, что идет
к трактиру, и вымели бы чисто…
Городничий (делая Бобчинскому укорительный знак, Хлестакову).Это-с ничего. Прошу покорнейше, пожалуйте! А слуге вашему я скажу, чтобы перенес чемодан. (Осипу.)Любезнейший, ты перенеси все ко мне,
к городничему, — тебе всякий покажет. Прошу покорнейше! (Пропускает вперед Хлестакова и следует за ним, но, оборотившись, говорит с укоризной Бобчинскому.)Уж и вы! не нашли другого места упасть! И растянулся, как
черт знает что такое. (Уходит; за ним Бобчинский.)
Да кто там еще? (Подходит
к окну.)Не хочу, не хочу! Не нужно, не нужно! (Отходя.)Надоели,
черт возьми! Не впускай, Осип!
Артемий Филиппович (в сторону).Эка,
черт возьми, уж и в генералы лезет! Чего доброго, может, и будет генералом. Ведь у него важности, лукавый не взял бы его, довольно. (Обращаясь
к нему.)Тогда, Антон Антонович, и нас не позабудьте.