Неточные совпадения
Дом, где жил и волею-неволею производил свои житейские наблюдения магистр Исмайлов, был один из почетнейших
домов в Петербурге, — это
дом генерала-от-артиллерии Петра Михайловича Копцевича, который в свое время занимал очень важные должности: он был генерал-губернатором Западной Сибири, а потом, после небольшого перерыва, по приглашению государя Николая Павловича, служил командиром корпуса внутренней
стражи и занимал видное место в орденской думе.
Небо умилостивлялось над генералом, и старые связи его старой тещи еще возымели свое действие. В Петербурге о Копцевиче напоминали вовремя и кстати, и в ноябре генерал получил приглашение вступить в службу и назначен был служить в Петербурге (командиром корпуса внутренней
стражи). Разумеется,
дом исполнился радости: осеннее сидение в деревне среди раскисшего малороссийского чернозема кончилось, и началась опять настоящая, разумная жизнь с барабанами, флейтами, значками и проч.
Неточные совпадения
Все сие было отринуто, продажа
дому уничтожена, меня осудили за ложной мой поступок лишить чинов, — и требуют теперь, — говорил повествователь, — хозяина здешнего в суд, дабы посадить под
стражу до окончания дела.
Траубенберг бежал и был убит у ворот своего
дома, Дурнов изранен, Тамбовцев повешен, члены канцелярии посажены под
стражу; а на место их учреждено новое начальство.
И, на волнах витязя лелея. // Рек Донец: «Велик ты, Игорь-князь! // Русским землям ты принес веселье, // Из неволи к
дому возвратясь». — // «О река! — ответил князь, — немало // И тебе величья! В час ночной // Ты на волнах Игоря качала, // Берег свой серебряный устлала // Для него зеленою травой. // И, когда дремал он под листвою, // Где царила сумрачная мгла, //
Страж ему был гоголь над водою. // Чайка князя в небе стерегла.
Рославлев и Рено вышли из кафе и пустились по Ганд-Газу, узкой улице, ведущей в предместье, или, лучше сказать, в ту часть города, которая находится между укрепленным валом и внутреннею стеною Данцига. Они остановились у высокого
дома с небольшими окнами. Рено застучал тяжелой скобою; через полминуты дверь заскрипела на своих толстых петлях, и они вошли в темные сени, где тюремный
страж, в полувоинственном наряде, отвесив жандарму низкой поклон, повел их вверх по крутой лестнице.
В тот же день обнародовано было объявление, чтоб никто, под опасением жестокого наказания, не смел оскорблять знатных иностранцев, хотящих остаться неизвестными; в тот же день поставлена была
стража на мосту, ведущем к тому
дому, где жил царь, потому что он жаловался на толпы, стекавшиеся смотреть на него.