Такие барышни терпеливо дожидаются своих женихов, потом, повинуясь родительской воле, с расчетом выходят замуж, выводят дюжину краснощеких ребят, постепенно превращаются сначала в приличных и даже строгих дам, а потом в тех добрейших, милых старушек, которые
выращивают внуков и правнуков и терпеливо доживают до восьмого десятка.
Неточные совпадения
И там же надписью печальной // Отца и матери, в слезах, // Почтил он прах патриархальный… // Увы! на жизненных браздах // Мгновенной жатвой поколенья, // По тайной воле провиденья, // Восходят, зреют и падут; // Другие им вослед идут… // Так наше ветреное племя //
Растет, волнуется, кипит // И к гробу прадедов теснит. // Придет, придет и наше время, // И наши
внуки в добрый час // Из мира вытеснят и нас!
Опекуну она не давала сунуть носа в ее дела и, не признавая никаких документов, бумаг, записей и актов, поддерживала порядок, бывший при последних владельцах, и отзывалась в ответ на письма опекуна, что все акты, записи и документы записаны у ней на совести, и она отдаст отчет
внуку, когда он
вырастет, а до тех пор, по словесному завещанию отца и матери его, она полная хозяйка.
— Если у меня будет
внук, маленький Привалов, все, что имею теперь и что буду иметь, — все оставлю ему одному… Пусть, когда
вырастет большой, выкупит Шатровские заводы, а я умру спокойно. Голубчик, деточка, ведь с Сергеем умрет последний из Приваловых!..
Да будет ваш союз благословен // Обилием и счастием! В богатстве // И радости живите до последних // Годов своих в семье детей и
внуков! // Печально я гляжу на торжество // Народное: разгневанный Ярило // Не кажется, и лысая вершина // Горы его покрыта облаками. // Не доброе сулит Ярилин гнев: // Холодные утра и суховеи, // Медвяных
рос убыточные порчи, // Неполные наливы хлебных зерен, // Ненастную уборку — недород, // И ранние осенние морозы, // Тяжелый год и житниц оскуденье.
Раз у отца, в кабинете, // Саша портрет увидал, // Изображен на портрете // Был молодой генерал. // «Кто это? — спрашивал Саша. — // Кто?..» — Это дедушка твой. — // И отвернулся папаша, // Низко поник головой. // «Что же не вижу его я?» // Папа ни слова в ответ. //
Внук, перед дедушкой стоя, // Зорко глядит на портрет: // «Папа, чего ты вздыхаешь? // Умер он… жив? говори!» // —
Вырастешь, Саша, узнаешь. — // «То-то… ты скажешь, смотри!..