Неточные совпадения
С ней Исмайлову стало легче, ибо
генерал, уважая эту достойную особу, при ней немножко сдерживался, а тем временем
подошло опять летнее путешествие
генерала для начальственных обозрений. Тут-то вот и случилась самая роковая вещь:
генерал сам призвал
к себе в дом «Сеничку» и поставил его над всем домом своим.
После обеда, когда в гостиной обносили кофе, князь особенно ласков был со всеми и,
подойдя к генералу с рыжими щетинистыми усами, старался показать ему, что он не заметил его неловкости.
Янсутский в это время, побывав еще в местах двадцати, обедать прибыл в Английский клуб, где в обеденной зале увидал генерала Трахова, который сидел уже за столом и просматривал меню. Янсутский, разумеется, не преминул поспешно
подойти к генералу и попросил позволения сесть рядом с ним. Генерал очень любезно позволил ему это.
Неточные совпадения
— А, он хочет видеть во всей прелести? Пускай видит. Я писал, меня не слушают. Так пускай узнают из иностранной печати, — сказал
генерал и
подошел к обеденному столу, у которого хозяйка указала места гостям.
Генерал подошел к той двери, из которой должен был выйти Бенкендорф, и замер в неподвижной вытяжке; я с большим любопытством рассматривал этот идеал унтер-офицера… ну, должно быть, солдат посек он на своем веку за шагистику; откуда берутся эти люди?
Он от радости задыхался: он ходил вокруг Настасьи Филипповны и кричал на всех: «Не
подходи!» Вся компания уже набилась в гостиную. Одни пили, другие кричали и хохотали, все были в самом возбужденном и непринужденном состоянии духа. Фердыщенко начинал пробовать
к ним пристроиться.
Генерал и Тоцкий сделали опять движение поскорее скрыться. Ганя тоже был со шляпой в руке, но он стоял молча и все еще как бы оторваться не мог от развивавшейся пред ним картины.
Генерал, Иван Федорович Епанчин, стоял посреди своего кабинета и с чрезвычайным любопытством смотрел на входящего князя, даже шагнул
к нему два шага. Князь
подошел и отрекомендовался.
Наконец наступила и минута разлуки. Экипаж стоял у крыльца; по старинному обычаю, отец и сын на минуту присели в зале. Старый
генерал встал первый. Он был бледен, пошатываясь,
подошел к сыну и слабеющими руками обнял его.