Доходило это, по рассказам, до таких ужасных беспорядков, что несколько человек за это были даже, будто, расстреляны, как нарушители дисциплины, и тогда Берлинскому самому уже не захотелось в Петербурге оставаться, да и граф Чернышев прямо, будто,
сказал государю...
Неточные совпадения
По моему мнению, он был только храбрый и, вероятно, в свое время очень способный артиллерии полковник в отставке. По крайней мере таким я его зазнал в Орле, через который он «вез к
государю» зараз восемь или десять (а может быть, и более) сыновей. Тогда он был во всей красе мужественного воина, с георгиевским крестом, и поразил меня смелостию своих намерений. Он ехал с тем, чтобы «выставить» где-то всех своих ребят
государю и
сказать...
— Неужели вы так и
скажете: ты,
государь?
— Разумеется, так и
скажу, — и потом прибавил, будто это непременно так даже и следует говорить и будто
государь Николай Павлович «так любит».
Когда
государь сам, будто, напомнил о столь давнем знакомстве «с детства», то Берлинский этим сейчас же воспользовался и
сказал...
Государь, будто, призвал Кесаря Степановича и
сказал...
Берлинский, разумеется, дежурного не боялся и отвечал: «Пусть ваш лысый граф не беспокоится и пусть, если умеет, сам Вылезария в плен берет, а я только моего особенного прибора дожидаюсь, и как англичанин мне прибор сделает, так я сейчас же выеду и буду, где
государю угодно, век доживать да печерских чудотворцев за него молить, чтобы ему ничего неприятного не было. А пока мои бритвы не готовы, я не поеду. Так лысому от меня и
скажите».
Но
государь его не послушался — ужасно ему показалось сто человек убить; а потом, когда балаган сгорел, тогда изволил, будто, с сожалением
сказать...
Разумеется, взоры всех устремились на эту группу: все следили за
государем, как он перейдет мост и куда потом направится. Думали: «не зайдет ли к англичанам спасибо
сказать», но вышло не так, как думали и гадали все, а так, как открыто было благочестивому старцу Малахии.
Эти два человека оба были мои знакомые, очень скромные дворяне, но с этого события они вдруг получили всеобщий интерес, так как по городу пролетела весть, что
государь их не только тронул рукою, но и что-то,
сказал им. Об этом будет ниже. С того мгновения, как
государь отстранил двух оторопевших дворян и стал лицом к открытой реке, внимание мое уже не разрывалось надвое, а все было охвачено Пимычем.
Я мог послать старцу ответ самый полный, без всякого утаения. Два господина, остолбеневшие у перил на том месте, где захотел взглянуть на Днепр император Николай Павлович, как я
сказал, были мне известны. Это были звенигородские помещики, братья Протопоповы. Они мне даже приходились в отдаленном свойстве по тетке Наталье Ивановне Алферьевой, которая была замужем за Михаилом Протопоповым. А потому мы в тот же день узнали, что такое
сказал им
государь. Он отстранил их рукою и проговорил только два слова...
Протопопов с удивительною терпеливостию и точностию начинал излагать все по порядку: где они стояли, и как
государь к ним подошел, «раздвинул» их и
сказал: «Пошли прочь».
Все находили, что братья поступили именно так, как следовало, и с этим, конечно, всякий должен согласиться, но ни к старой, ни к новой вере это нимало не относилось, и чтобы не дать повода к каким-нибудь толкованиям, я просто
сказал Гиезию, что
государь с «господиями» ничего не говорил.
Неточные совпадения
Бобчинский. Да если этак и
государю придется, то
скажите и
государю, что вот, мол, ваше императорское величество, в таком-то городе живет Петр Иванович Бобчинскнй.
— Натиск, —
сказал он, — и притом быстрота, снисходительность, и притом строгость. И притом благоразумная твердость. Вот, милостивые
государи, та цель, или, точнее
сказать, те пять целей, которых я, с божьею помощью, надеюсь достигнуть при посредстве некоторых административных мероприятий, составляющих сущность или, лучше
сказать, ядро обдуманного мною плана кампании!
Катавасов же слышал тоже за верное, что
Государь сказал совсем другое.
— Кто, Михеев умер? —
сказал Собакевич, ничуть не смешавшись. — Это его брат умер, а он преживехонький и стал здоровее прежнего. На днях такую бричку наладил, что и в Москве не сделать. Ему, по-настоящему, только на одного
государя и работать.
— Милостивый
государь! позвольте вам доложить, что я офицер. Вы можете это
сказать вашему слуге, а не мне.