Неточные совпадения
Тетка переменяет вид и заводит песни веселые и уносящие душу стремлениями к дому — она сообщает, как за
сестру девочки жених из торговцев сватается и как всему этому легко бы статься, но только у невесты
платья с спаньей нет. А как «спанье» шьется — это девочка знает. Не важная бы вещь учредить «спанье» — да не на что. Самого незначительного дела не достает, а через это можно упустить большое счастье!
Прощаются, родители благословляют, плачут и дают наставление: «Смотри, веди себя честно, а как из мамок будешь выходить — смотри
платье мамошное татарам не продавай, домой пришли —
сестрам надо».
Напротив, к ней во все это время приступают еще настойчивее; ее укоряют, ей пишут: «мы тебя так жить не благословляли, мы наставляли жить честно, а ежели у тебя такое произволение, то по крайности вспомни хоть про своих домашних и пришли домой чаю, кофию и денег и
сестрам какое
платье залишнее».
Неточные совпадения
Кити в это время, давно уже совсем готовая, в белом
платье, длинном вуале и венке померанцевых цветов, с посаженой матерью и
сестрой Львовой стояла в зале Щербацкого дома и смотрела в окно, тщетно ожидая уже более получаса известия от своего шафера о приезде жениха в церковь.
Но не сгорит
платье и не изотрется само собою; бережлива старушка, и салопу суждено пролежать долго в распоротом виде, а потом достаться по духовному завещанию племяннице внучатной
сестры вместе со всяким другим хламом.
Мы довольно долго стояли друг против друга и, не говоря ни слова, внимательно всматривались; потом, пододвинувшись поближе, кажется, хотели поцеловаться, но, посмотрев еще в глаза друг другу, почему-то раздумали. Когда
платья всех
сестер его прошумели мимо нас, чтобы чем-нибудь начать разговор, я спросил, не тесно ли им было в карете.
— Не топай, — попросила Дуняша в коридоре. — Они, конечно, повезли меня ужинать, это уж — всегда! Очень любезные, ну и вообще… А все-таки — сволочь, — сказала она, вздохнув, входя в свою комнату и сбрасывая с себя верхнее
платье. — Я ведь чувствую: для них певица,
сестра милосердия, горничная — все равно прислуга.
Вера была бледна, лицо у ней как камень; ничего не прочтешь на нем. Жизнь точно замерзла, хотя она и говорит с Марьей Егоровной обо всем, и с Марфенькой и с Викентьевым. Она заботливо спросила у
сестры, запаслась ли она теплой обувью, советовала надеть плотное шерстяное
платье, предложила свой плед и просила, при переправе чрез Волгу, сидеть в карете, чтоб не продуло.