И много-с она пела, песня от песни могучее, и покидал я уже ей много, без счету лебедей, а в конце, не знаю, в который час, но уже совсем на заре, точно и в самом деле она измаялась, и устала, и, точно с намеками на меня глядя, завела: «Отойди, не гляди, скройся
с глаз моих».
Неточные совпадения
Он испужался, думает: «Что это такое?» А я скорее схватил
с головы картуз в левую руку и прямо им коню еще больше на
глаза теста натираю, а нагайкой его по боку щелк…
Ну, тут я вижу, что он пардону просит, поскорее
с него сошел, протер ему
глаза, взял за вихор и говорю: «Стой, собачье мясо, песья снедь!» да как дерну его книзу — он на колени передо мною и пал, и
с той поры такой скромник сделался, что лучше требовать не надо: и садиться давался и ездил, но только скоро издох.
Я кричу отцу: «Держи! держи!» И он сам орет: «Держи! держи!» А уж чего держать, когда весь шестерик как прокаженные несутся и сами ничего не видят, а перед
глазами у меня вдруг что-то стрекнуло, и смотрю, отец
с козел долой летит… вожжа оборвалась…
— Ничего это, душенька, ничего: я против него сейчас средство найду. Деньги, — говорит, — раскинем, у него
глаза разбежатся; а если и это средство не подействует, так мы просто отнимем у него ребенка, — и
с этим самым словом подходит ко мне и подает мне пучок ассигнаций, а сам говорит...
— Подлец, подлец, изверг! — и
с этим в лицо мне плюнул и ребенка бросил, а уже только эту барыньку увлекает, а она в отчаянии прежалобно вопит и, насильно влекома, за ним хотя следует, но
глаза и руки сюда ко мне и к дите простирает… и вот вижу я и чувствую, как она, точно живая, пополам рвется, половина к нему, половина к дитяти… А в эту самую минуту от города, вдруг вижу, бегит мой барин, у которого я служу, и уже в руках пистолет, и он все стреляет из того пистолета да кричит...
А тот всадник, татарчище этакий огромный и пузатый, морда загорела и вся облупилась, словно кожа
с нее сорвана, а
глаза малые, точно щелки, и орет сразу...
А то всё хлещутся, а в народе за них спор пошел: одни говорят: «Чепкун Бакшея перепорет», а другие спорят: «Бакшей Чепкуна перебьет», и кому хочется, об заклад держат — те за Чепкуна, а те за Бакшея, кто на кого больше надеется. Поглядят им
с познанием в
глаза и в зубы, и на спины посмотрят, и по каким-то приметам понимают, кто надежнее, за того и держат. Человек,
с которым я тут разговаривал, тоже из зрителей опытных был и стал сначала за Бакшея держать, а потом говорит...
Офицерик, например, крадется к
глазу коня
с соломинкой, чтобы испытать, видит ли конь соломинку, а сам того не видит, что барышник в это время, когда лошади надо головой мотнуть, кулаком ее под брюхо или под бок толкает.
— А нет ли, — говорит, — там где-нибудь моей
с ним разлучницы? Скажи мне: может, он допреж меня кого любил и к ней назад воротился, или не задумал ли он, лиходей мой, жениться? — А у самой при этом
глаза так и загорятся, даже смотреть ужасно.
— Уйти хотела; сто раз порывалась — нельзя: те девки-однодворки стерегут и
глаз не спущают… Томилась я, да, наконец, вздумала притвориться, и прикинулась беззаботною, веселою, будто гулять захотела. Они меня гулять в лес берут, да всё за мной смотрят, а я смотрю по деревьям, по верхам ветвей да по кожуре примечаю — куда сторона на полдень, и вздумала, как мне от этих девок уйти, и вчера то исполнила. Вчера после обеда вышла я
с ними на полянку, да и говорю...
Я первой руки за спину крепко-накрепко завязала, а
с другою за куст забежала, да и эту там спутала, а на ее крик третья бежит, я и третью у тех в
глазах силком скрутила; они кричать, а я, хоть тягостная, ударилась быстрей коня резвого: все по лесу да по лесу и бежала целую ночь и наутро упала у старых бортей в густой засеке.
И, перебирая события последних дней, ей казалось, что во всем она видела подтверждение этой страшной мысли: и то, что он вчера обедал не дома, и то, что он настоял на том, чтоб они в Петербурге остановились врознь, и то, что даже теперь шел к ней не один, как бы избегая свиданья
с глазу на глаз.
Губернаторша, сказав два-три слова, наконец отошла с дочерью в другой конец залы к другим гостям, а Чичиков все еще стоял неподвижно на одном и том же месте, как человек, который весело вышел на улицу, с тем чтобы прогуляться,
с глазами, расположенными глядеть на все, и вдруг неподвижно остановился, вспомнив, что он позабыл что-то и уж тогда глупее ничего не может быть такого человека: вмиг беззаботное выражение слетает с лица его; он силится припомнить, что позабыл он, — не платок ли? но платок в кармане; не деньги ли? но деньги тоже в кармане, все, кажется, при нем, а между тем какой-то неведомый дух шепчет ему в уши, что он позабыл что-то.
Неточные совпадения
Хлестаков один, выходит
с заспанными
глазами.
Лезет мне в
глаза с обрученьем!..
Солдат опять
с прошением. // Вершками раны смерили // И оценили каждую // Чуть-чуть не в медный грош. // Так мерил пристав следственный // Побои на подравшихся // На рынке мужиках: // «Под правым
глазом ссадина // Величиной
с двугривенный, // В средине лба пробоина // В целковый. Итого: // На рубль пятнадцать
с деньгою // Побоев…» Приравняем ли // К побоищу базарному // Войну под Севастополем, // Где лил солдатик кровь?
Красива; волос
с проседью, //
Глаза большие, строгие, // Ресницы богатейшие, // Сурова и смугла.
— Филипп на Благовещенье // Ушел, а на Казанскую // Я сына родила. // Как писаный был Демушка! // Краса взята у солнышка, // У снегу белизна, // У маку губы алые, // Бровь черная у соболя, // У соболя сибирского, // У сокола
глаза! // Весь гнев
с души красавец мой // Согнал улыбкой ангельской, // Как солнышко весеннее // Сгоняет снег
с полей… // Не стала я тревожиться, // Что ни велят — работаю, // Как ни бранят — молчу.