Неточные совпадения
И насилу его высокопреосвященство добились, что он повинился: «Виноват, — говорит, — в одном, что сам, слабость душевную имея и от отчаяния думая, что лучше жизни себя лишить, я
всегда на святой проскомидии за без покаяния скончавшихся и руки на ся наложивших молюсь…» Ну, тут владыко и поняли, что то за тени пред ним в видении, как тощие гуси, плыли, и
не восхотели радовать тех демонов, что впереди их спешили с губительством, и благословили попика: «Ступай, — изволили сказать, — и к тому
не согрешай, а за кого молился — молись», — и опять его на место отправили.
Так вот он, этакий человек,
всегда таковы людям, что жизни борения
не переносят, может быть полезен, ибо он уже от дерзости своего призвания
не отступит и все будет за них создателю докучать, и тот должен будет их простить.
— А
не знаю, право, как вам на это что доложить?
Не следует, говорят, будто бы за них бога просить, потому что они самоуправцы, а впрочем, может быть, иные, сего
не понимая, и о них молятся. На Троицу,
не то на Духов день, однако, кажется, даже всем позволено за них молиться. Тогда и молитвы такие особенные читаются. Чудесные молитвы, чувствительные; кажется,
всегда бы их слушал.
— Ничего; это у них хорошо приноровлено: они эдак кого волосом подщетинят, тому хорошо ходить нельзя, а на коне такой подщетиненный человек еще лучше обыкновенного сидит, потому что он, раскорякой ходючи,
всегда ноги колесом привыкает держать и коня, как обручем, ими обтянет так, что ни за что его долой и
не сбить.
Я от этого стал уклоняться, потому что их много, а я один, и они меня ни разу
не могли попасть одного и вдоволь отколотить, а при мужиках
не смели, потому что те за мою добродетель
всегда стояли за меня.
— Ах, и вправду! какая ты
всегда умная! Хочешь верь, хочешь
не верь, а я
всегда о твоем уме вспоминаю, и спасибо тебе, что ты мне теперь про этот яхонт напомнила!
Я ему мало в ноги от радости
не поклонился и думаю: чем мне этою дверью заставляться да потом ее отставлять, я ее лучше фундаментально прилажу, чтобы она мне
всегда была ограждением, и взял и учинил ее на самых надежных плотных петлях, а для безопаски еще к ней самый тяжелый блок приснастил из булыжного камня, и все это исправил в тишине в один день до вечера и, как пришла ночная пора, лег в свое время и сплю.
Почувствовавши себя на воле, глуповцы с какой-то яростью устремились по той покатости, которая очутилась под их ногами. Сейчас же они вздумали строить башню, с таким расчетом, чтоб верхний ее конец непременно упирался в небеса. Но так как архитекторов у них не было, а плотники были неученые и
не всегда трезвые, то довели башню до половины и бросили, и только, быть может, благодаря этому обстоятельству избежали смешения языков.
— Но знаете ли, что такого рода покупки, я это говорю между нами, по дружбе,
не всегда позволительны, и расскажи я или кто иной — такому человеку не будет никакой доверенности относительно контрактов или вступления в какие-нибудь выгодные обязательства.
Нет: рано чувства в нем остыли; // Ему наскучил света шум; // Красавицы не долго были // Предмет его привычных дум; // Измены утомить успели; // Друзья и дружба надоели, // Затем, что
не всегда же мог // Beef-steaks и страсбургский пирог // Шампанской обливать бутылкой // И сыпать острые слова, // Когда болела голова; // И хоть он был повеса пылкой, // Но разлюбил он наконец // И брань, и саблю, и свинец.
Неточные совпадения
Артемий Филиппович.
Не судьба, батюшка, судьба — индейка: заслуги привели к тому. (В сторону.)Этакой свинье лезет
всегда в рот счастье!
Анна Андреевна. Вот хорошо! а у меня глаза разве
не темные? самые темные. Какой вздор говорит! Как же
не темные, когда я и гадаю про себя
всегда на трефовую даму?
Городничий (робея).Извините, я, право,
не виноват. На рынке у меня говядина
всегда хорошая. Привозят холмогорские купцы, люди трезвые и поведения хорошего. Я уж
не знаю, откуда он берет такую. А если что
не так, то… Позвольте мне предложить вам переехать со мною на другую квартиру.
Анна Андреевна. Ты, Антоша,
всегда готов обещать. Во-первых, тебе
не будет времени думать об этом. И как можно и с какой стати себя обременять этакими обещаниями?
Я
не люблю церемонии. Напротив, я даже стараюсь
всегда проскользнуть незаметно. Но никак нельзя скрыться, никак нельзя! Только выйду куда-нибудь, уж и говорят: «Вон, говорят, Иван Александрович идет!» А один раз меня приняли даже за главнокомандующего: солдаты выскочили из гауптвахты и сделали ружьем. После уже офицер, который мне очень знаком, говорит мне: «Ну, братец, мы тебя совершенно приняли за главнокомандующего».